Прецедентом служили те же лайки Японии, ставшие заводскими породами, а также пудели, терьеры и другие породы с таким же разделением по росту.
Это предложение, альтернативное только что принятым Главохотой РСФСР «географическим стандартам», разработанным во ВНИИО Эдмундом Иосифовичем Шерешевским (ЭИШ), журнал «Охота и охотничье хозяйство» № 6, за 1966 г., без ведома ЭИШ, контролировавшего раздел Собаководство, вынес на обсуждение кинологической общественности.
Новый взгляд на образ промысловой лайки вызвал переполох у сторонников признанного Главохотой РСФСР «породотворца» из ВНИИО, полагавшей, что этот наболевший вопрос окончательно ею решён и «снят с повестки дня».
Благой же целью ЭИШ, внедрявшего стандарты укрупнённых «географических пород» промысловой лайки, также было сокращение у неё псевдопород, а по существу этнических отродий, не поддававшихся никакому рациональному учёту, но требовавших охотничьей общественностью их «чистопородного» разведения.
Все лайки, ввозимые из промысловых регионов в Москву, ставшую благодаря школе МО «Красная звезда» кинологическим центром страны, претендовали на статус пород.
Разобраться с их «псевдопородами» на основании справок сельских и кочевых Советов, заменявших лайкам, ввозимым из промысловых районов, родословные свидетельства были бессильны и опытные специалисты Кинологического совета Главохоты РСФСР: М. Г. Волков, М. А. Сергеев, А. В. Платонов, оказавшиеся на беду в то опальное для них время «формальными генетиками», отбывавшими «срока» в «не столь отдалённых местах».
Географические же стандарты, скомпилированные наспех ЭИШ, создавали иллюзию компромисса молодым сторонникам единого стандарта охотничьей лайки и «лаечникам» со стажем, стоявшим за «сбережение» всех её «пород», приспособленных к укладу жизни аборигенов и промыслу местной охотничьей фауны, зависевшему от конъюнктуры на рынке пушнины (см. комментарий Е. А. Оборотовой).
Воспроизводство же охотничьей лайки в кинологических центрах, возникших вслед московско-ленинградскому кусту в Казани, Новосибирске, Хабаровске и других крупных городах, учитывало лишь её общий экстерьер да досуг в охоте на вездесущих белку и утку.
Все «неудобные» для полевых испытаний виды промысловой фауны Сибири из-за их отсутствия в охотугодьях под Ленинградом, Москвой, Свердловском и Казанью, городскими любителями лайки оставались невостребованными, приводя её спортивные отродья к узкой специализации для охоты на белку и утку, а ещё вскоре и к травле «цепного» медвежонка [189].
Однако укрупнённые псевдопороды, созданные в одночасье, но с расчётом на промысловых охотников без учёта их интересов, были обречены стать лишь достоянием городских «охотников воскресного дня», как их называл известный кинолог В. Г. Гусев.
В угоду им, приобщавшимся к «спортивной» охоте ради получения их лайкой дипломов по белке и утке, да начавших состязаться с той же целью и в травле «цепного» медвежонка, были разработаны единые правила полевых испытаний всех псевдопород охотничьей лайки, независимо от их «этногеографических» названий, размеров и окрасов.
Надуманность породообразующего значения окрасов в разделении охотничьей лайки на «этногеографические» псевдопороды, а фактически на те же отродья, которые иначе не различались, свели на нет благую цель их «укрупнения».
Волюнтаризм в собаководстве, процветавший, с подачи Т.Д. Лысенко, во всех отраслях биологии, нанёс урон и важнейшей промысловой породе, обернувшись с «разработками» у неё так называемых этногеографических стандартов, истреблением так называемых «лайкоидов», ставших, вдруг ими на своей родине из-за «одиозно нестандартных» окрасов.
Неоправданные издержки не только в кинологических центрах, но и на местах пушного промысла, несмотря на то что в середине 50-х годов дикая пушнина для страны была важнейшим источником валюты, сошли ВНИИО с рук, где работал ЭИШ, благодаря его демагогическим выступлениям на собраниях института с позиций «марксистско-ленинской самокритики» писал в своей книге «Звери и люди» известный учёный-охотовед С. А. Корытин (Вятка, 2002. С. 101).
1.2. Половой диморфизм
Отсутствие полового диморфизма у динго, олицетворяющего норму вида Canis familiaris, повторяется и у ездовой лайки, что побудило ЭИШ, лучше знавшего эту породу, пренебречь данным признаком и у охотничье-промысловой лайки, отразив это в своих «географических стандартах». Но у промысловой лайки, с её универсальным применением на границах с пастушьим и ездовым использованием половой диморфизм выражен особенно резко.