Адекватное поведение подкрепляют после команды: «Хорошо!» быстрым, но не грубым освобождением от «амуниции». Категорически не допуская в этом его активного участия, особенно при съёме «амуниции» через голову.
Приём повторяют насколько можно чаще, заканчивая занятия на лучшем его исполнении.
Приучение дикарей к хождению и работе на поводке открывает возможность их практического применения, и хотя они требуют к себе более деликатного подхода, чем домашняя собака, известны факты использования полярных ОВ в упряжке ездовых лаек, а в Канаде была упряжка, целиком состоявшая из 14 койотов подвида Canis latrans incolatus, обладающих крепостью лап и наиболее тёплой псовиной.
Наилучший результат приучения щенков к поводку даёт начало занятий в полуторамесячном возрасте.
Метисы промысловой и оленегонной лайки уже в возрасте трёх недель резко проявляют антропофобию по отношению к детям в целом, но особенно подросткового возраста, ибо от их поведения менее всего застраховано благополучие и сама жизнь щенка, попадающего им в руки, на что естественный отбор выработал у лайки соответствующую защитную реакцию.
Разделить месячных щенков лайки или собаки-парии на «антропофобных» и «лояльных» от рождения, можно достаточно легко в клетке, где с одной стороны сетка, а с противоположной стороны стена. Когда человек незнакомый щенкам находится около клетки, то «антропофобные» щенки жмутся к стене, а «лояльные» собираются у сетки. Но такое их деление имеет одномоментный характер и на следующий день будет другим, продолжая ежедневно меняться в точности наоборот. Те щенки, что вчера сразу отпрянули к стене, начнут осторожно подходить к людям, а которые были у сетки, теперь сгрудились у стены. Всё будет меняться у щенков и в следующие дни, вплоть до их трёхмесячного возраста, ибо из-за разного «пробуждения» генов, определяющих остроту обоняния, силу ориентировочной реакции и типологические особенности ВНД, щенки по-разному воспринимают и адаптируются к индивидуальному запаху незнакомых лиц и по-разному на него реагируют.
К четырём месяцам устоявшееся поведение, бывшее у антропофобных щенков требует закрепления их лояльности интенсивным продолжением индивидуальных занятий.
Щенки аборигенной лайки, подчиняясь импринтингу к своему воспитателю, дифференцируют людей по их индивидуальному запаху лучше щенков заводских пород.
В шесть недель у щенков лайки проявляется врождённая реакция: следовать за человеком, свидетельствуя об их лояльности, если ещё раньше у них не «проснулись» гены антропофобии, чему, как правило, способствует сам человек попытками их ловить, вместо того, чтобы вырабатывать их подход на подзыв способом «отступления».
Едва заметная попытка идти щенку навстречу, неосторожное движение руки в его сторону не остаётся у него без внимания, вызывая реакцию антропофобии. При этом человек неосознанно усугубляет ситуацию тем, что вместо отступления в момент подзыва, которое побуждало бы щенка следовать за ним, он идёт ему навстречу.
Хендлеры, не внимая этой закономерности, становятся заложниками неудач в практическом использовании ШПБ даже с заблокированной у них антропофобией полноценным хендлингом.
Залогом успеха в выработке у собаки подзыва служит её систематическая подкормка лакомством, когда он по команде подзыва догонит хендлера, подавшего команду, а тестом упроченности приёма станет момент, когда пёс положит ему на колени лапы.
Факты свидетельствуют, что такой «чести» ШПБ могут удостоить незнакомых лиц, не предлагавших им и лакомства, а только не скрывавших перед ними свой испуг, который у всех псовых вызывает рост «самооценки». Отступание служит имитацией такого испуга и чем лучше он сыгран хендлером, тем успешнее подзыв.
По сообщению Г. А. Когунь, инспектора отдела кинологического мониторинга ПАО «Аэрофлота», следование за ней ШПБ проявилось в лесу. Но кровность его по ОШ составляла 17 %, а на 83 % принадлежа собаке, из которых до 25 % была «кровью» фокстерьера, что могло иметь значение, ибо породный признак норных собак идти в лесу за хозяином «попятам» доминирует при скрещивании и с другими породами.
Реакция северной собаки-парии следовать за человеком, сопряженная у неё с недоверием к нему, корректируется ею в соответствии с конкретной ситуацией.
Следуя за человеком в поиске остатков пищи, она не приближается к нему на ружейный выстрел. Так же ведёт себя близкая к ней охотничья лайка, ибо и она генетически подготовлена к тому, что на промысле пушнины её суровый хозяин в такой «привязанности» увидит лишь отсутствие у неё требуемых от неё «широты и глубины» поиска, и без печали приобщит её шкурку к своим скудным трофеям.