— Значит, умеете, — заключил мужчина с бесцветными глазами. — Тогда, проблем никаких!
— Что мне нужно делать?
— Жить, — работодатель поднялся из-за стола и представился: — Алексей Исаевич Пригожин!
Мужчины пожали друг другу руки и вновь сели по разные стороны деревянного стола. Михаил Иванович осмотрел протянутые ему листы контракта. Пробежав глазами несколько пунктов, Михаил Иванович посмотрел на Пригожина.
— Удивляет отсутствие обязанностей работодателя?
— Удивляет.
— Ни к чему эти формальности! Оплата гарантирована. В случае успешной работы ваше вознаграждение увеличится втрое!
— Почему? Насколько я понял, работа не связана с риском и какими-то особыми условиями труда.
— Условия особенные, — выдохнул работодатель. — И риск есть. Оплату увеличу втрое не потому, что я щедрый! Ваши предшественники не смогли получить расчёт, только и всего.
— У них были обычные нервы?
— Да, — по-простому ответил Пригожин. — Я не психоаналитик. Человека определить с первого взгляда сложно. Оба уверяли, что для них такая работа — пустячок!
— Они живы?
— Живы. Только денег давать им нельзя, по закону. Недееспособны. А родственников — никаких! Мне казалось, наоборот, без жён, детей, тёщ нет помех для работы, а вышло хуже — денег некому отдать.
— Недееспособны, сидят что ли?
— Лежат. В психушке. Нервы нужны на этой работе. Я сам выдержал только неделю.
— Что нужно делать? — повторил вопрос Михаил Иванович, понимая, что работодатель тянет. Если ознакомит с характером работ — обратного пути не будет. Но Зверев не собирался отказываться.
— Вы, получается, согласны? — с удивлением спросил Пригожин.
— Потому и приехал.
— Хорошо. О последствиях вы уже знаете, поехали дальше! — начальник пожевал губами, будто размышлял вслух. — Вас забросят вертушкой за девяносто километров в глухую тайгу. Сто дней нужно будет следить за работой подстанции. Специального образования не потребуется. Проверять уровень масла в трасформаторах, всего и делов! Жить в избушке с электроотоплением. Продуктов завезём на полгода.
— За зиму можно и подружку завести, — улыбнулся Зверев.
— Михаил Иванович! Завести можно кого угодно. Главное, чтобы производство не страдало! Кстати, контракт внимательнее прочтите! — посоветовал Пригожин и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Михаил Иванович не спешил. Первым делом он обдумал положение, в которое попал. Работа пустяковая, деньги приличные. Предшественники попали в психушку. С обязанностями ознакомили, а контракт лежит неподписанным.
Вставай и уходи — никто не задержит! Охраны у входа никакой. Пригожин — человек со странными глазами — ничего не скрывает, но и не рассказывает. Интересно, как он сам «выдержал» в тайге целую неделю? Те несчастные, похоже, свихнулись от одиночества. Такое бывает с людьми, привыкшими к общению. Себя Зверев считал уставшим от общества. Грех не воспользоваться возможностью отдохнуть от людей да ещё заработать на этом кучу денег.
Михаил Иванович перечитал контракт и не нашёл в нём ничего похожего на обман. Забросят в тайгу, оставят на три с небольшим месяца, затем заберут обратно. Расчёт здесь, в конторе. Но к чему такие сложности? Если двое поочерёдно сошли с ума от одиночества, почему бы ни послать на объект нескольких человек — кто откажется от таких денег? Вычесть за питание, поделить сумму надвое, да и всё.
Зверев мысленно вернулся к Пригожину. Заторможенный человек с замороженным взглядом. Предлагает работу так, что любой откажется. О деньгах говорит в последнюю очередь, больше о трудностях. Или он разоткровенничался под влиянием моих вопросов.
Это влияние Зверев отмечал за собой в последние два года. Оно помогало управлять поступками людей, но не управлялось самим Михаилом Ивановичем.
Любой человек исполнял его волю, если у Зверева возникало в подсознании сильное желание. Но хотеть направленно и осознанно он не мог. Зверев свыкся с этой силой, но пользы от неё не ощущал. Всегда хотелось каких-то пустяков. Другой пожелал бы, к примеру, чтобы кассирша выдала десять зарплат, вместо одной. Или в магазине отдали сдачу: тысячу с одной копейки!
— Если согласны, подписывайте! — закончил размышления Зверева вернувшийся работодатель. — Тогда сегодняшний день пойдёт в счёт рабочего времени. Покажем вам нехитрую установку, а завтра утром доставим к рабочему месту.
— Я не смогу съездить домой за вещами?