В 2007 г. вступил в действие противоречащий Конституции РФ новый лесной кодекс, до принятия которого российское лесное законодательство основывалось на защите государственной собственности на лес. Леса, некогда бывшие достоянием народа и одной из основ его жизни, превратили в частную собственность, обычный товар, предмет купли-продажи. Частное лицо может купить неограниченный по размерам лесной участок. Соответственно, приобретая лесной участок страны, он приобретает ее часть. Будет крайне печально, если транснациональные корпорации завладеют российскими землями. В России издревле сложилась традиция лесопользования, заключенная в свободном доступе к лесу как источнику ягод, грибов или просто места отдыха. Данный лесной кодекс принципом платности лесопользования для всех ломает эту традицию. Малочисленные коренные народы, проживающие в лесной зоне, отныне не имеют права требовать поддержки от государства по защите среды обитания; ведь они попадают под юрисдикцию от новых хозяев лесов.
О.Н. Яницкий приводит много причин лесных пожаров 2010 г[58]. К ним относятся: лишение муниципальных властей ресурсов и прав для самостоятельного решения проблем местного уровня, исчезновение в школе уроков экологии, третирование властью природоохранных экологических движений, принятие новых лесного и градостроительного кодексов, ликвидация Госкомитета по экологии и охране среды, природоохранных служб, государственной экологической экспертизы, что вкупе превращает леса и парки из национального богатства в предмет купли-продажи. Все названные причины, поскольку они сугубо политичны, можно объединить словосочетанием «деэкологизация государственной политики». Понятно, что это не единственные причины, поскольку высокая температура воздуха и засуха от государственной воли не зависят. Особое место занимает потребительское отношение к лесной (и вообще природной) зоне, выраженное в банальном ее загрязнении продуктами пикниковой деятельности отдыхающего населения: окурки, стекло, незатушенные костры и прочее. Факторы, входящие в комплекс «деэкологизация государственной политики», являются весомыми детерминантами возникновения не только лесных пожаров, но и многих других экологических бедствий, а потребительская культура — если и не всегда причиной появления тех или иных бедствий, то следствием, выраженным в характере поведения людей, а также серьезным фактором риска наступления тех или иных экологических проблем, носящих антропное происхождение. Солидарность, взаимопомощь и добровольная поддержка ближних — качества, несовместимые с потребительством, и вместе с тем необходимые для разрешения локальных экологических бедствий типа пожаров. Теперь уже типична ситуация, когда при лесном пожаре вблизи какой-либо деревни тушением огня занимаются только жильцы этой деревни и только путем использования «того, что было под рукой», то есть без всякой (людской или технической) помощи от местных органов власти. В годы СССР проводилась мобилизованная и более активная работа как по профилактике экологических аварий и катастроф, так и по ликвидации их последствий. Сейчас чиновники в большей степени озабочены сугубо личными интересами, а потому проявляют меньшую заинтересованность в решении экологических проблем и, что самое страшное, специфика устройства федеральной властной системы позволяет чиновникам оставаться безнаказанными за свое тотальное бездействие (о чем свидетельствует в том числе представленный спектр «экологических» нововведений). И подобного рода безнаказанность исправно «работает» не только в контексте лесных пожаров в частности и экологических бедствий в целом, но в максимально широкой сфере; так, уровень коррупции среди государственных лиц продолжает расти, что указывает на усиление не санкционированного де-юре, но и недостаточно наказываемого де-факто индивидуального волюнтаризма. Поэтому верен тезис, что адептами культуры потребления также являются представители власти. И вполне возможно, что этот тип культуры намного ближе для них, чем для людей, не занимающих никаких государственных постов.
58
Яницкий О.Н. Пожары 2010 г. в России: экосоциологический анализ // Социс. — 2011. — № 3. — С. 3—12.