В изучении Ренессанса сложилась прочная традиция восприятия работы Буркхардта «Культура Возрождения в Италии» как классической[1184]. Попытки перечеркнуть значение труда швейцарского историка, предпринимавшиеся и в прошлом, и в нынешнем столетии, оказались неубедительными. Хотя освещение различных аспектов и целостной картины ренессансной культуры стало в наши дни одной из широко разветвленных отраслей исторической науки, привлекающей специалистов самых разных профилей — историков, философов, искусствоведов, литературоведов и т.д., труд Буркхардта, оставшийся памятником исключительно важного значения в историографии XIX в., не утратил своей способности стимулировать исследовательскую мысль и сегодня: он сохраняет роль живой в своей основе, побуждающей к размышлениям книги.
Еще в последние десятилетия XIX в. в историографии Возрождения наметились две тенденции — последовательное развитие концепции Буркхардта, углубленная разработка его положений и, напротив, стремление опровергнуть главные тезисы швейцарского историка. К первым принадлежал, в частности, Людвиг Гейгер, который был не только автором собственных исследований по истории культуры Возрождения в Европе, особенно в Германии, но и тем ученым, которому Буркхардт доверил расширить, дополнив новыми материалами, свой труд, не затрагивая его концепции. В числе наиболее решительных оппонентов Буркхардта в конце прошлого — начале нынешнего столетия были Г. Тоде и К. Бурдах.
Немецкий историк Г. Тоде в работе «Франциск Ассизский и начало ренессансного искусства» (1885 г.), отвергая тезис о светском характере культуры Возрождения, сводил на нет значение языческих элементов в ее формировании, а корни индивидуализма искал в мистицизме и субъективизме средневековой религиозной мысли. Другой немецкий историк — К. Бурдах в своем труде «Реформация, Возрождение, Гуманизм» (1918 г.) поставил целью опровергнуть «еще бытующую идею, что Возрождение носило отпечаток рационалистической светскости»[1185]. Новое понимание искусства, литературы, науки, равно как и новая концепция человека, были предопределены, по его мнению, «пышным цветением» христианской религии в XIII в. Отсюда его поиски в XIII-XIV вв. «Возрождения религиозного» и оценка возрастающего светского начала в XV в. как кризиса новой культуры.
В современной историографии линию «медиевизации» культуры Возрождения отчасти продолжает американский исследователь Ч. Тринкаус, настаивающий на континуитете гуманизма с христианским мировоззрением средневековья. Этим по сути снимается острота проблемы отношения Возрождения к средним векам и к античности, так как у Тринкауса получается единая линия поздней античности (христианской) от «отцов церкви» сквозь все средние века к ренессансной эпохе. Не отрицая индивидуализма как характерной черты Возрождения, Тринкаус иначе, чем Буркхардт, трактует содержание этого понятия — в духе идущей от патристики идеи индивидуального спасения[1186]. При таком подходе светские аспекты ренессансной культуры нивелируются, размывается то новое, что появилось в ней, разрушая традиции.
Не останавливаясь на различных вариантах критики концепции Возрождения, выдвинутой Буркхардтом, отметим лишь, что круг его сторонников и последователей оказался весьма широким. Философы Б. Кроче, Э. Кассирер (можно назвать немало других имен), как и Буркхардт, подчеркивали своеобразие ренессансного мировоззрения и светский характер гуманистического учения о человеке, его опору на рационалистические основания античной мысли. Подходы Буркхардта к оценке Возрождения разделяют и многие видные современные историки культуры — Э. Гарэн, Г. Барон, Ф. Гаэта, Ч. Вазоли, Р. Фубини, П. Бёрк[1187]. В их трудах исходной является позиция признания прежде всего новаторских тенденций ренессансной культуры, ее светской окраски, во многом предопределенной самими масштабами освоения античного наследия.
1184
Ferguson W.K. The Renaissance in historical thought. Five centuries of interpretation. Boston, 1948.
1185
Thode H. Franz von Assisi und die Anfänge der Kunst der Renaissance in Italien. Berlin, 1885; Burdach K. Reformation, Renaissance, Humanismus. Berlin, 2. Aufl. — 1935, S.V.
1186
Trinkaus Ch. In our image and likeness. Humanity and divinity in italian humanist thought. V. 1-2. Chicago—London, 1970; idem. The scope of renaissance humanism. Michigan, 1983.
1187
Garin E. L'umanesimo italiano. Filosofia e vita civile nel Rinascimento. Roma, Bari, 1986; idem. La cultura del Rinascimento. Milano, 1988; J. Burckhardt. La civiltà del Rinascimento in Italia (trad, ital.); introduzione di E. Garin. Firenze, 1952; 6 ed., Firenze, 1980. Гарэн Э. Проблемы итальянского Возрождения. М., 1986; Baron Н. From Petrarch to Leonardo Bruni. Studies humanistic and political literature. Chicago, 1968; idem. In search of fiorentine civic humanism. Essays on the transition from medieval to modern thought. V. 1-2. Princeton, 1988; Gaeta F. Dal comune alia corte rinascimentale / La Litteratura italiana. V. I: II litterato e le istituzioni. Torino, 1982; Vasoli C Umanesimo e Rinascimento. Palermo, 1976; idem. Immagini
. umanistiche. Napoli, 1983; Fubini R. Umanesimo e secolarizzazione,-da Petrarca a Valla. Roma, 1990; Burke P. Culture and society in Renaissance Italy. 1420-1540. New York, 1972.