Заметная роль, которую конспирологические теории играют в американской политике и культуре, вызвала массу озабоченных дискуссий в последние годы, не последней причиной которых послужил взрыв в Оклахоме и появившиеся после этого паникерские разоблачения, связанные с ростом числа параноидальных владельцев оружия. В добавление к кажущемуся бесконечным наплыву телевизионных документальных фильмов, с чувством смакующих одни и те же старые теории и персоналии во имя заинтересованного расследования, появились многочисленные редакционные статьи в газетах и темы номера в журналах от Newsweek до Z Magazine во Всемирной паутине, в которых делались попытки поставить диагноз духу времени.[9] Одновременно с этими примерами кабинетной социологии появился ряд научных трудов, посвященных различным аспектам культуры заговора. Многие из этих популярных и научных исследований роднит настойчивое стремление осудить и опровергнуть культурную логику паранойи.
Самым масштабным из последних научных исследований стала работа Дэниэла Пай пса «Заговор: Откуда взялся параноидальный стиль и почему он процветает». Автор обозревает господствующие на Западе страхи, связанные, главным образом, с еврейским заговором и тайными обществами со времен Крестовых походов и до наших дней. В книге, в основу которой положено предыдущее исследование Пайпса, посвященное конспирологическим теориям на Ближнем Востоке, приводятся многочисленные примеры случаев с козлом отпущения, сформировавшими западную историю. По мнению автора, большинство подобных случаев подогревались антисемитизмом. Пайпс подчеркивает, что под термином «конспиративизм», левый ли он или правый, он подразумевает абсолютное зло. «В период между двумя мировыми войнами, — объясняет он, — вожди привели конспиративизм к власти в России и Германии, а затем использовали его для оправдания агрессивных кампаний с целью территориальной экспансии».[10]
Исследование Пайпса написано в традициях классической работы Ричарда Хофштадтера «Параноидальный стиль в американской политике». В этой статье Хофштадтер утверждает, что «параноидальный стиль» — регулярная черта американской политики. Автор описывает вспышки демонологической лихорадки в истории Америки, начавшейся накануне создания республики, далее прослеживает подъем таких движений, как антимасонство и антикатолицизм в XIX столетии и переходит к антикоммунизму в XX веке. И в каждом случае, утверждает автор, конспирологические теории — это опасные и искаженные, если не ошибочные от начала до конца, представления об исторических собы тиях. Вместе с тем в статье неоднократно отмечается, что в конспирологических теориях, по крайней мере в некоторых из них, может содержаться зерно истины. Хофштадтер признает, что «параноидальное произведение начинается с доли оправданных соображений». Он допускает, к примеру, «что в защиту антимасонов есть что сказать».[11] Но, продолжает Хофштадтер, «параноидальный стиль» отличается от более традиционной науки свойственным ему «довольно странным скачком в воображении, который неизменно совершается в некий решающий момент в ходе изложения событий» (PS, 37). Так что при последнем рассмотрении «параноидальный стиль» оказывается признаком «искаженного суждения», и Хофштадтер признается, что используемая им терминология неизбежно оказывается «уничижительной» (PS, 5). В том же духе Пайпс предупреждает читателей, что он имеет дело «не с культурной элитой, а с арьергардом культуры, не с отборными творениями разума, а с отбросами мышления».[12]
Сходным образом в книге Роберта Робинса и Джеральда Поста «Политическая паранойя: Психополитика ненависти» на многочисленных примерах из сферы политики и общественной жизни прослеживается влияние паранойи. Здесь приводятся краткие биографии и исторические зарисовки (от Джима Джонса до Пол Пота), и в каждом эпизоде выясняется, что именно паранойя повинна в самых худших эксцессах в истории человечества. Немного странно то обстоятельство, что вслед за Пайпсом авторы втягиваются в совместную дискуссию по поводу того, какому режиму — Гитлера или Сталина — паранойя была свойственна в большей степени, и какой из них привел к более разрушительным последствиям (Пайпс и Робинс с Постом сходятся на том, что все-таки режим Сталина, если ориентироваться на итоговое количество жертв).
Авторы «Заговора» и «Политической паранойи» приходят к выводу: когда в политике господствует параноидальный стиль, лучше нам быть начеку. Они настаивают на том, что конспирологическое мышление больше не представляет реальной угрозы в США и что его самые опасные крайности нужно искать либо в прошлом, либо в других странах (Пайпс, к примеру, выделяет Ближний Восток как регион, особенно тяготеющий к параноидальному стилю). Впрочем, другие комментаторы утверждают, что культура паранойи по-прежнему представляет серьезную политическую угрозу в Америке, даже если она и не ведет напрямую к геноциду, связанному с именами Гитлера и Сталина. Так, например, Чип Берлет из Political Research Associates — известный и неутомимый борец с превращением меньшинств в козла отпущения, чем грешат ультраправые организации. Вместе с такими организациями, как Southern Poverty Law Center, Берлет следит за деятельностью военизированных формирований и неонацистов, осуждая заманчивую, но пагубную тягу к конспирати-визму. «Конспирологический поиск козла отпущения, — пишет Берлет, — глубоко вплетен в американскую культуру, и это, похоже, наблюдается не только на правом политическом фланге, но и среди сторонников центра и левых». Это вам не «преступление без жертв», предупреждает Берлет.[13]
В отличие от большинства комментаторов, Элейн Шоуолтер в своей книге «Истории: Эпидемии истерии и современная культура» прослеживает известные события и тенденции современности, которые в целом не являются политическими по своей сути, но тем не менее активно обсуждаются в сфере общественной жизни. Шоуолтер предлагает ряд примеров современных «эпидемий» истерии от синдрома войны в Заливе до панических страхов перед похищением инопланетянами, — когда пациенты апеллируют к заговору, автор же настойчиво называет психическим расстройством. Проявляя сострадание к реальным психическим страданиям этих людей, Шоуолтер, тем не менее, резко осуждает их склонность считать какие-то внешние заговоры причиной их личных проблем. Она прямо заявляет, что «в наше время больные истерией во всем винят внешние источники: какой-нибудь вирус, химическое оружие, заговор сатанистов, проникновение пришельцев, — называя их причиной проблем с психикой».[14] Как и Пайпс, Робинс и Пост, Шоуолтер считает готовность верить в конспирологические объяснения совершенно обычным образом массового мышления в эпоху усиливающегося общего легковерия.
9
Вот лишь несколько из многих примеров:
10
11
14