— Надо помнить. — Майор поманил Ипай Владимира пальцем.
Ипай вернулся к столу.
— И смотреть под ноги, — сказал майор.
— Смотреть под ноги, — повторил Ипай Владимир.
— Подпиши здесь, — сказал майор. Черные зигзаги разбегались от щели его рта.
Ипай Владимир подписал нужную бумагу.
— Сдавать жир будешь три раза в месяц. Шучу. Раз в три месяца. Укольчик сделаешь в клинике — от столбняка. И пройдешь медосмотр. Сегодня. Слышал? Сегодня.
Майор угрожающе наклонил голову. Маска неведомого бога на его лице была цвета темной охры. На ней — черные и белые линии, углы и зигзаги.
46. Какой жир?
Выйдя из приемной, Ипай Владимир набрал Кубито-тян.
— Не смогу прийти сегодня, — начал он и стал рассказывать обо всем, что случилось, пока синтетический голос не вмешался: «Вы сообщаете информацию, не подлежащую оглашению». И связь прервалась.
— Вот такие дела, — сказал Ипай Владимир, когда говорить стало можно.
— Печалька, — сказала Кубито-тян.
— Просто конец света, — вздохнул Ипай Владимир.
— Не кисни, помни, кто ты есть.
— А кто?
— Уже забыл? Ты апостол Петр, ты Иоанн Креститель, ты Господь Бог Саваоф.
— Это радует, — сказал Ипай Владимир. — Если я Господь Бог Саваоф, то от мертвого осла уши они получат, а не жир с почки.
— Какой жир? — спросила Кубито-тян.
И связь снова прервалась.
47. Человек за углом
Ипай Владимир подходил к перекрестку, а кто-то стоял за углом.
Его тень лежала поперек тротуара, головой в прибордюрных кустах.
Наверное, это был человек длинной тени.
Ипай Владимир остановился, не приближаясь. Наступать на тень было нельзя, да и просто перешагнуть было чревато. Человек мог обидеться. «Я бы на его месте обиделся», — подумал Ипай Владимир, представив себя на месте человека длинной тени.
Он осторожно шагнул вперед. Человек за углом был неподвижен.
«Может, он уйдет, нельзя же все время стоять»,— подумал Ипай Владимир.
Человек зашевелился — какой-то поворот корпуса, какое-то движение руки, — но не уходил.
«Ну и что, — подумал Ипай Владимир, — разве я не апостол Петр? И не Господь Бог Саваоф?»
И, шагнув вперед, он наступил на зловредную тень — тень преткновения, смачно шаркнув ногой, а потом еще плюнул.
И пошел, не оборачиваясь.
— Что за дела, чувак? — сзади раздался голос.
Пришлось обернуться. Тот, кто остался сзади — хозяин тени — никак не был похож на майора-фрилансера. Просто какой-то мужик стоял, курил.
— Никаких дел, — сказал Ипай Владимир.
— Мне, если что, эти твои телодвижения пофиг, — сказал курильщик.
48. Пять фратеров
Утром пришел фебель, с ним два милиционера с длинными бумерангами на поясе.
— Объявляется карантин по форме Эф 8, — сказал фебель. — Полное разделение карантинных классов. Собирайтесь, вас проводят в места временного размещения.
— Почему нас не предупредили по SMS? — спросил Кумбу-отец.
— Потому, — сказал фебель.
— Но мы — семейная ячейка.
— Не имеет значения, — сказал фебель. — Хотя супруги пока могут остаться. А достигший совершеннолетия отпрыск пойдет с нами.
Ипай Владимир пошел.
На улице было больше людей, чем обычно. И какие-то не те были люди, вынутые из своих квартир в неурочное время. Они шли группами по пять или больше человек в сопровождении полицейских или милиционеров.
Сам Ипай Владимир тоже был не тот — сам не свой, не успевший даже позавтракать. В его группе было одиннадцать человек Ипай.
— Куда идем, народы? — спросил один.
Никто не ответил.
«А ведь я Господь Бог Саваоф и апостол Петр, — подумал Ипай Владимир, — годится ли мне, чтобы меня куда-то вели, как скотину?»
— Послушайте, командир, — обратился он к сопровождающему милиционеру. — Обязательно ли мне так срочно идти туда, куда вы меня ведете? А то я зашел бы в эту столовую на углу и позавтракал бы.
— Не возражаю, — равнодушно кивнул милиционер. — А потом можете присоединиться к любой Ипай-группе.
— Я тоже хочу есть, — сказал кто-то. «И я, и я», — раздались голоса.
Набралось человек пять желающих — пять фратеров — и пошли вместе.
49. Покатил в «Коридоры»
В тесном зале уже расположилось несколько человек Кумбу. Можно было назвать их товарищами по несчастью, если бы они были Ипай, а не Кумбу.
Кумбу-мест для них не хватило, и один, самый толстый, сидел за Ипай-столиком.