— Это лекарство, — почему-то сказал Ипай Владимир.
— Лекарство, лекарство, — усмехнулся безусый.
— Лекарство, — повторил за ним третий, с бородавкой, и, прищелкнув пальцами, вынул у Ипай Владимира из уха маленькую аптечную баночку с синей отвинчивающейся крышкой.
— Руки опусти, — сказал усатый.
Ипай Владимир опустил.
Ему дали протоколы на подпись, он подписал. Три протокола, каждый в двух экземплярах.
— Свободен, — сказал усатый.
Ипай Владимир сделал несколько шагов, осторожно и медленно, словно это давало ему гарантию не получить по спине бумерангом. А не получив, пошел быстро, не оборачиваясь.
22. Люди из темноты
В детстве, когда Ипай Владимир еще был Мури Владимиром, он боялся темноты. В темное время зажигались фонари, и люди, попавшие в их свет, отбрасывали нечеловечески длинные тени. Тени вырастали, удлинялись, тихо подкрадывались сзади. А те, которые были отброшены светом автомобильных фар, еще и двигались с нечеловеческой скоростью. Быстро нападали и отскакивали, уносясь в темноту.
Когда Мури Владимир узнал про людей длинной тени, он понял, что они и есть те люди из темноты: самих не видно, а видны только тени, которые они отбрасывают. Невидимые, они могут тихо подкрасться сзади и срезать у человека жир с почки.
— Мама, а зачем колдунам человеческий жир с почки? — спрашивал Мури Владимир Мури Анастасию.
— Спи, нет никаких колдунов, — отвечала Мури Анастасия.
Но Мури Владимир не верил и вертелся один перед зеркалом, разглядывая свою поясницу — нет ли следа от разреза.
Когда Мури Владимир стал Кумбу Владимиром, эти страхи пропали.
23. Неотвратимость смягчается необязательностью
— Они за углом стояли, — оправдывался Ипай Владимир.
Кумбу-отец рассматривал свежую ведомость штрафов.
— Это уже настоящее, — сказал он.
— Может, не надо было подписывать протоколы? — спросил Ипай Владимир.
— Ничего, — сказал Кумбу-отец, — неотвратимость наказания смягчается необязательностью исполнения.
— А что там за вещества у меня извлекли? — спросил Ипай Владимир, заглядывая в ведомость.
— Хорошие вещества, — сказал Кумбу-отец, — но вместо названий там коды. Ты иди, ужинай, я разберусь.
И Ипай Владимир пошел к столу, где его ждали сосиски, пирог с капустой и горячий чай с лимоном.
24. Красная, желтая, зеленая
И вот, началось.
Утром пришел незнакомый фебель и каждому вручил по таблетке.
Это была всеобщая вакцинация.
Таблетки были разных цветов: Кумбу Николаю — красная, Мури Анастасии — желтая, Ипай Владимиру — зеленая. То есть каждому карантинному классу полагался свой вариант вакцины с целью выявить лучший.
Фебель проследил, чтобы все приняли таблетки, и проверил, каждому заглядывая в открытый рот и подсвечивая фонариком.
Перед тем как открыть рот Ипай Владимир протолкнул языком таблетку вверх, за губу. И фебель ничего не заметил. «Ха-ха», — сказал себе Ипай Владимир, но таблетку все же проглотил.
25. Два пальца в рот
Минут через пятнадцать позвонила Мури Констанция.
— С таблетками у вас возникали?
— Да, — сказал Ипай Владимир, — только что.
— Таблетка просто круглая или какая еще?
— У предков были круглые, а у меня — треугольная, — сказал Ипай Владимир.
— Выплюнь немедленно.
— Я уже заглотил.
— Два пальца в рот, что мне тебя учить? Потом набери меня, я объясню.
Ипай Владимир сделал два пальца. Потом набрал.
— История, вроде, не телефонная, — услышал в трубке. — Подкатывай сюда, это в «Коридорах». Я кину адрес.
26. В «Коридорах»
Ипай Владимир взял самокат и покатил по адресу.
Мури Констанция встретила. Повела по коридорам и лестницам:
— Здесь пустяк заблудиться, но место клевое.
— Знаешь, — сказал Ипай Владимир, — я сделал два пальца в рот, но таблетка, кажется, уже растворилась.
— Это не смертельно, — сказала Мури Констанция.
— Но может еще не впиталась, — предположил Ипай Владимир. — А в чем дело?
— Говорят, сейчас людям дают какие-то левые таблетки.
Они вошли в комнату, в которой был холодильник и кофейная машина — прямо у входа, а под потолком висело чучело крокодила.
Маленькие квадратные окошки располагались без видимого порядка, выходя как на улицу, так и в соседнее помещение, куда вел квадратный же низкий проем, закрытый экраном.