-Тогда как именно яд разрушает ткани?
-Энергия. Яд высасывает энергию, за счет которой разрастается и поражает еще больше тканей.
Ши удивленно дернула ушами:
-Но разве мы только что не говорили о магии?
-Говорили. И, как я и сказал, магию этот яд не трогает. Он питается энергией. Тем, что вне зависимости от магических способностей есть у всех внешников, как вы нас называете. И не только у нас. У духов. У нечести. У растений и насекомых. У воды, земли, огня, воздуха.
-Вы хотите сказать, что он питается жизнью?
Лекарь кивнул:
-Вы называете это так. Мы, силихафы, зовем это энергией.
-Но это же…, - лиса замолчала, пытаясь выдавить из себя продолжение.
-Невозможно? – закончил за нее лекарь. – Поверьте, мне, старому силиху, во всех мирах едва ли найдётся что-то невозможное.
Глава 11. Часть 2
«Береги себя, мое неугомонное сокровище»
-У тебя на лице дурацкая улыбка, - не лишила себя удовольствия съехидничать Ши.
Куми повернулась к ней и все еще улыбаясь, пропела:
-Заткнись.
И снова перечитала письмо. Оно пришло утром, едва только солнце выглянула из-за горизонта. И посыльный, тот самый огромный ворон, недовольно перебирал лапами на подоконнике, но будить девушку не стал. Да и кто бы ему позволил?
Куми почти день пролежала без сознания. Лекарь запретил ее будить. По его словам во сне жизненная энергия восстанавливалась быстрее. Ши все это время терпеливо ждала у постели, оскорбляя своим нежеланием принимать приглашения к столу и в дом всех, кто наведывался в комнату. Таких было много.
Первое, что увидела девушка, открыв глаза – склонившегося над ней морщинистое смуглое лицо. Лекарь, как позже стало понятно, с улыбкой поинтересовался самочувствием. Невнятное бормотание было воспринято с большим энтузиазмом.
-Думаю, вы полностью восстановились. Больше вам здесь делать нечего. Васмия проводит вас, - и неожиданно двумя руками взял руку Куми и поднес к губам, чтобы легко прижаться ими к коже. Жест был полон уважения и почтения. Девушка покраснела.
-Всего доброго, - лекарь приложил руку к груди и склонил голову.
- Спасибо, и вам тоже.
После чего мужчина покинул помещение.
Девушка, закутанная в ткань так, что видны были лишь темные глаза, не проронила ни слова. Вообще. Даже на вопросы не отвечала, хотя Куми не уставала задавать все новые и новые.
Комнату ей выделили маленькую, но уютную. С большой кроватью и шкафом, с теплыми стенами и пушистыми коврами. Окно было крохотное, зато из него открывался великолепный вид на город. Бесконечное поле зелени: зеленые деревья и зеленые лоскуты полей. Дома, если и были там, то стыдливо прятались за ветки. Несколько воздушных мельниц красовались вдалеке. И чья-то голова. Такая огромная, со странной кожей, похожей на змеиную шкуру, только более тусклую. Голова отбрасывала тень на близлежащий лес.
Куми тут же потребовала пояснений у Ши. Лиса со вздохом принялась рассказывать о народе, который называли силихафы, или черепашьи кочевники. Люди, которые смогли приручить и сохранить последних представителей песочных черепах. Они стали для них домом.
Вообще народ этот был довольно необычным, в культурном плане. Особенно в сравнении с раскрепощёнными драконами. Здесь женщина никогда не показывала своего тела на улице. Увидеть ее обнаженной могли только другие женщины в купальнях и муж. Все. Ту, что посмеет оголить хотя бы предплечья на публике, просто забьют камнями. Варварские обычаи, на взгляд Куми.
Саму девушку приняли очень радушно. Еще одна культурная особенность. Гость здесь – царь и бог. Ровно три дня и еще треть суток, а после волшебное гостеприимство заканчивается. Впрочем, задерживаться она здесь и не собиралась.
День «выписки» из больницы был вторым по счету гостеприимным днем, и девушку пригласила старшая жена Погонщика. Погонщик, как глава деревни, был главой поселения на черепахе. Черепахи объединялись в группы, межму, как их здесь называли. Межму управлял совет Погонщиков. В межму, который приютил Куми, было пять бронированных гигантов.
Города на черепахах, подумать только. Огромные поселения на огромных черепахах, которые словно корабли бороздят песчаные просторы. Корабли плыли величественно, неспешно, боясь потревожить покой леса, который густо покрывал панцирь.
Куми пришлось закутаться в черное, совершенно огромнейшее одеяние, в котором здесь ходили все представительницы женского пола. Впрочем, оно мало чем отличалось от того, во что ее одели для путешествия по пустыни.