Куми провела кончиками пальцев по буквам, ощущая текст кожей. От листа пахло вином и еловыми дровами. А еще сталью.
Дарк начал с плохих новостей. Неизвестный вид нечисти появился в крохотной деревеньке рядом с Севром. Прежде чем его удалось отловить, он разорвал нескольких демонов. А когда зверь понял, что из плена не убежать, разорвал себе живот. И исчез. Ничего от него не осталось, даже магического фона.
В землях дроу «заснул» город. Разбудить не смогли. Все королевство в панике. Матриарх в бешенстве. Подозревает в заговоре всех, кого можно и нельзя.
Говорил про стычки между людьми и молодыми демонами. И не только демонами. Люди вообще стали более воинственными. Хотя, стоит заметить, что и демоны виноваты. Зачем нужно было публично наказывать розгами одного из человеческих «просветителей»? Он же просто высказывал свое мнение. Ну, громко. Ну, на главной площади. Да, прямо под воротами городской резиденции императора. И что с того? От ворот до окон столько пространства! Целый парк. Императорскому вечернему чаю никто бы не помешал.
Вообще через всю первую часть письма сквозило недовольство своим правителем. Что было несколько странно. Разве род Сиирэ не фанатично предан своей империи и императору? Об это же легенды ходят. Но советник, пусть и неявно, но все же выражает недовольство.
Куми неожиданно порадовало это проявление доверия. Неосознанно Дарк открыл ей то, что лучше бы никому не открывать. Мало ли что можно счесть предательством.
Вторая часть была более нежной. Демон скучал. Возможно сильнее, чем Куми. Но в отличие от девушки, Дарк не стеснялся это признать. Он писал о том, как мечтал сидеть с ней вечером у камина, как хотел бы прогуляться вместе по парку, или проснуться в обнимку. Последний полет фантазии советника заставил Куми покраснеть.
«Сестра привезла поднебесный хлопок. Постельное белье темно-темно синего цвета, почти бархатного. Твоя светлая кожа будет потрясающе смотреться на этих простынях»
Нет, ну подумать только, наглость какая. Они только пару раз целовались, а он ее уже на простынях представляет!
Еще советник обещал придушить инкуба. Очень красочно. Потом обещал оторвать ему шаловливые руки. И открутить хвост. Куми даже стало приятно. Такой ревностный защитник.
Демон интересовался делами девушки. Успешно ли она добралась до Саарды? Покинула ли уже ее? Как проходит ее путешествие? Она пошла сама через пустыню или нашла себе попутчиков? Как она себя чувствует?
И в конце эта трогательная фраза:
«Береги себя, мое неугомонное сокровище»
Девушка тут же принялась за ответное письмо. Правда, сразу же возникли сложности. Писать про Саарду не хотелось. Тем более демон еще раньше советовал ей не особо распространяться о таких вещах, даже на бумаге. Так что Куми написала лишь то, что Саарда оказалась совсем не тем, что она ожидала. Писала про сложности путешествия по пустыне. Не стала рассказывать про стальную птицу, сказал лишь, что путешествие теперь пройдет быстрее, чем сначала рассчитывалось. Не видя в этом большого секрета, рассказала про силихафов, про их странные традиции, про то, что вскоре покинет гостеприимных кочевников и снова двинется в путь. Писала про вредный артефакт и жаловалась на несуществующие шишки. Писала про великолепное ночное небо.
Рука дрогнула, когда Куми начала писать про зверей, напавших на нее в пустыне. Она старалась вспомнить все, что только могла. Даже попыталась зарисовать зверя. Вышло правдоподобно. После девушка заверила, что с ней все хорошо и именно благодаря этой ночной встрече, ей повезло познакомиться с кочевниками.
Куми хотелось написать, как сильно она соскучилась. Как сильно ей не хватает его голоса, хитрого прищура глаз, смеха и объятий. Просто сидеть рядом сейчас казалось столь важно и дорого. А в замке лорда Сервуса она этого не ценила. Страшно было признаться, что больше всего ей хотелось быть рядом. Просто быть рядом. И неважно ничего: ни ее странная, запутанная история, ни болезнь леса, ни монстры, приходящие в ночи, ни странности на границе с лесом. Все это мелочно, все лишь суета. Важно лишь то, что ты стремишься к своему дому, который вовсе не место, а существо.
Но она ограничилась лишь сухим «скучаю». Потому что слова имеют силу. И сила тех слов, что хотелось ей написать, была слишком велика. Она бросит все и улетит к своему дому, к своему сердцу, лишь только строки лягут на бумагу.
Ворон терпеливо дождался, когда послание будет написано и вложено в серебристый футляр трубки, чтобы затем тяжело взмахнуть крыльями и скрыться в уставшем небе. Небо и, правда, было уставшим: серовато-синее, тяжелое, словно припавшее пылью. Оно бы с удовольствием сбросило с себя палящее солнце хоть на день, укрылось черным одеялом туч и спало бы под аккомпанемент дождя и грома. А еще лучше снега, тогда сон бы вышел не в пример полезнее. Но небо лишь безнадежно вздыхало.