— Станьте посреди коридора. Так, чтоб я вас видел.
Манкузо чуть подождал, потом скользнул к двери и приник к глазку. Глазок был широкоугольным, так что он мог обозреть весь коридор. И увидел типичного представителя секретной службы, красивого, но туповатого на вид, в аккуратненьком сером костюме. Он стоял у дальней стены, держа руки подальше от тела, чтобы Манкузо мог убедиться в отсутствии у него оружия. Выглядел он не старше чем на двадцать пять.
— Как тебя зовут, малыш?
— Халворсен. Говард Е.
— Дай-ка мне взглянуть на твое удостоверение. Поднеси его сюда поближе. И никаких глупостей. А не то я быстро размозжу твои вшивые мозги.
Малый вытащил из нагрудного кармана свое закатанное в пластик удостоверение и подержал его вплотную к глазку. Оно было подлинным.
— О'кэй,— сказал Манкузо,— а теперь подсунь-ка его под дверь.
— Эй, приятель, мне оно нужно.
— Мне тоже. Если что будет не так, моему другу надо знать, кого за это отблагодарить. Ясно?
— Ну и дерьмо,— сказал малый, но сунул удостоверение под дверь.
— А теперь становись к стене, пока я не соберусь.
Манкузо вернулся в квартиру, передал удостоверение Мэнди и оделся. Затем взял пистолет, который всегда носил под мышкой, взвел курок и вручил его Мэнди.
— Знаешь, как с ним обращаться?
Она кивнула.
— Попробует кто войти, когда меня не будет, выпусти в них все шесть. Поняла? Когда я позвоню тебе и скажу, что все в порядке, бросишь удостоверение в почтовый ящик. А потом на недельку смойся куда-нибудь. Поняла меня?
Она прикусила губу и быстро кивнула.
— И прости меня, что я втянул тебя в это дело,— сказал он.
— Да это не важно.
— Я пошел,— сказал он и поцеловал ее.
Она проводила его до двери. Когда он глянул в глазок, агент из секретной службы все еще стоял у дальней стены.
— Запрись, как только я выйду,— сказал Манкузо.
Он сунул свой револьвер в карман пиджака, держа палец на курке. И только тогда открыл дверь. Малый глянул на оттопыренный карман пиджака Манкузо и побелел.
— Эй, приятель,— сказал он,— остынь!
— Сам остынь,— ответил Манкузо.— Если хоть дернешься — получишь всю обойму. Понял меня? — Он захлопнул дверь и услышал, как Мэнди заперла ее за ним.
— Конечно. Конечно.
— Давай вперед, красавчик,— приказал Манкузо и двинулся вслед за ним вниз по ступенькам.
Перед входной дверью он заставил малого подождать, пока оглядел улицу. Там был мальчик, развозящий на велосипеде газеты; пара атлетически сложенных молодых людей в футболках бегали трусцой; женщина-почтальон и пожилой мужчина выгуливал своего бульдога. Кроме того, там стояла машина без номеров — у самого края тротуара. За рулем сидел еще один красавчик.
— Твой напарник? — спросил Манкузо.
— Да.
— И откуда вас только берут, ребята? Из какой сказки?
— Что вы имеете в виду?
— Такие все вы чертовски смазливые. Почему вы не выглядите как обычные люди?
Малый скосился в его сторону.
— Пошел бы ты, приятель,— сказал он.— Хватит болтать. Едешь ты или нет?
Манкузо слегка потрепал его по плечу.
— Теперь ты, птичка, запела. Садись вперед. И скажи своему напарнику, чтоб следил за руками.
Он прошел вслед за агентом к машине. Когда Манкузо открыл дверцу и уселся на заднее сиденье, напарник спросил:
— Что случилось, Чик?
Малый кивнул на Манкузо:
— Этот сукин сын держит нас на мушке.
— Эй, парень,— сказал напарник.— Что это за дурацкие шутки?
— Хочешь услышать последний звук в своей жизни, скажи еще слово,— заметил Манкузо, приставив револьвер к уху водителя.
— А ну, веди себя прилично. Остынь!
— Что с вами, мальчики? Или вы олухи из бюро погоды? Поехали, говорю.
Машина влилась в транспортный поток, и тут Манкузо крикнул:
— Стоп! Немедленно!
Водитель резко затормозил, и оба сидевших спереди чуть не свалились на пол.
Но Манкузо смотрел не на них. Он вглядывался в человека, стоящего на другой стороне улицы в проеме двери подъезда. Это был Уилсон.
Манкузо опустил стекло:
— Эй ты! Да, да, ты, гад вонючий! — заорал он. Уилсон попытался укрыться в подъезде.— Упустил свой шанс, гадюка, мать твою!… Да ты не мог бы выследить даже собственную старуху, когда она идет в туалет!
Мальчик, развозивший газеты, остановил велосипед, оба спортсмена от удивления перешли на шаг. Почтальонша остановилась прямо перед подъездом, в котором болтался Уилсон, и вперилась в него. А пожилой мужчина с бульдогом громко расхохотался.
— Мать твою за ногу, Уилсон! Великий стрелок из ЦРУ! — продолжал кричать Манкузо.— Эй, мистер,— крикнул он мужчине с собакой,— посмотрите на него! На этого слизняка в дверях! Ага! Да-да, на него! Гарри Писунчик Уилсон! Большой шпион из ЦРУ — и вдруг наделал в штаны!
Все они разом засмеялись — и мальчик, и спортсмены, и пожилой мужчина, и даже почтальонша.
Уилсон смущенно оглядывался. Затем поправил темные очки, натянул на глаза шляпу и шмыгнул за угол.
— Беги! Скорей! Ты — кусок дерьма, мать твою! Мазила чертов! Сосунок, да ты не смог бы пристрелить даже мою незамужнюю тетку!
Манкузо опустил стекло. Оба малых из секретной службы были в некоторой растерянности.
— Эй!— сказал Манкузо.— Что там с вами, мальчики? Вы только что спасли мне жизнь.
7.10.
Перед Бендером на письменном столе как раз лежала раскрытая газета, когда Манкузо входил в дверь его офиса. Заголовок в газете гласил:
ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ ОПОЗНАЕТ ТАИНСТВЕННУЮ ЖЕНЩИНУ
А под ним:
ПОМОЩНИЦА ФЭЛЛОНА ЗАМЕШАНА В ГРУППОВОМ СЕКСУАЛЬНОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ
— Вы сделали это, вы, сукин сын! — рявкнул Бендер.
— Это сделал Истмен. И повторите это наверху.
— Вы сделали это. И еще поплатитесь!
— Может быть,— сказал Манкузо.— А может быть, вы, как придет ноябрь, окажетесь на улице.
— Не зарывайтесь, Манкузо,— скривил губы Бендер.— Не сработает. Терри Фэллон прошел через тефлоновое крещение. С него все смоется, как грязное пятно. Через два дня он будет объявлен в списке для голосования в качестве вице-президента. И ничто вам не поможет остановить его.
— Посмотрим,— пожал плечами Манкузо.
— Вы должны явиться к старшему агенту Скотту. Вас уже вышвырнули. С вами покончено.
— Ага, я знаю,— сказал Манкузо.— Я пришел только, чтобы сделать вам прощальный подарок.— И он положил Бендеру на стол лист бумаги.
Рот Бендера скривился от омерзения. Перед ним была фотография, на которой на боку лежала Салли, связанная кожаными ремнями, голая, одна нога поднята. На этой фотографии был и мужчина в кожаной сбруе, и он совокуплялся с ней. Мужчина был молод, мускулист, рыжеволос. Это был Терри Фэллон.
— У вас и еще такие есть? — жестко глянул на него Бендер.
— Если со мной что-нибудь произойдет, вы увидите еще много чего.
Бендер мрачно кивнул. Затем взял свою зажигалку и поджег угол фотографии.
— Глупый вы ублюдок,— сказал он, когда фото почернело от пламени.— Вам надо было дать этот снимок в газеты. Вот это и погубило бы карьеру Фэллону. Так же, как и этой красотке.— Он опустил завитки золы в пепельницу.
Манкузо стоя наблюдал, как горит.
— Я знаю,— сказал он тихо.
Бендер поглядел на него.
— Тем не менее этого недостаточно.— Манкузо надвинул шляпу и вышел.
До Бендера не сразу дошло. Вдруг он обрушил кулак на стол прямо перед собой и заорал:
— Манкузо!
От Бендера шел пар, когда он входил к президенту.
— Эти фотографии…— сказал он.
— Да?
— Манкузо.
Президент качнулся назад в своем кресле:
— В самом деле?
— Этот сукин сын О'Брайен…— Бендер упал в кресло напротив президентского стола.— В своем полнейшем невежестве поручил дело человеку, который с ним справился! И кто? Какой-то паршивый одиночка — и сам докопался, никого не спрашивая…