— Лу, а это ты видел? — спросил президент и подвинул через стол Бендеру длинную отпечатанную записку.
— Нет. Не думаю, что…— внезапно оборвал себя Бендер. Он прочел первую страницу. Затем перевернул и прочел вторую. Затем вернулся назад, посмотрел на дату в начале и подпись в конце.
Затем взглянул на президента:
— Это…
— Да, признание,— сказал президент.— Я отправлю его О'Брайену.
— Ты, надеюсь, не собираешься ему передать это? — улыбнулся Бендер.
— Отчего же, Лу, собираюсь. И мое намерение твердо.
— Но, Сэм, ведь здесь фигурирует мое имя.— Бендер выпрямился.— Я не просто упомянут… меня впутали… Ты не сможешь…
— Полагаю, ведомство по наблюдению за деятельностью разведслужбы захочет расспросить тебя о деталях.
Краска сбежала с лица Бендера.
— Но я буду опозорен, Сэм. Вынужден буду подать в отставку. Я не…— Голос осекся.— Моя работа,— наконец произнес он.
Президент сидел неподвижно.
Бендер подался вперед в кресле, усмехнулся и тряхнул головой.
— Работа,— повторил он. А затем рассмеялся.
— Какая работа, Лу?
— Ты устроил это,— сказал Бендер.— Вчера Грейзмен предложил мне одну из высокооплачиваемых должностей в руководстве корпорации. Такую, на которой нечего делать. А я-то не понимал почему. Это ты, да?
— Это самое большее, что я мог для тебя сделать,— сказал президент.
— А Раух?
— Нестроевая морская служба на год. Затем отставка.
— Чисто сработано,— сказал Лу Бендер.— Значит, когда полный отчет уйдет в ведомство по наблюдению, виновных уже прогонят с позором. В доказательство, что система работает. А история о том, как ЦРУ заразило Мартинеса, останется тайной в интересах национальной безопасности. И ведомство вновь может спать спокойно. Верно?
— Лу, у меня сегодня очень напряженное утро,— сказал президент и встал.
— Хорошо,— ответил Бендер и тоже поднялся.— Принимаю. Я ухожу в отставку, чтобы занять положение в частном секторе.
— В 9.00 бюллетень обнародует освобождение тебя от должности.
Бендер посмотрел на часы.
— Немного времени у меня осталось. Надо еще очистить стол…
— Мы перешлем тебе твои вещи.
— Я должен позвонить Грейзмену…
— Грейзмен ждет твоего звонка в своем нью-йоркском офисе.
Лу Бендер стоял, глядя перед собой. Затем снова усмехнулся.
— Я вижу, время, проведенное со мной, не потрачено даром.
— Да,— сказал президент,— и хорошее то было время, Лу. Мне есть за что благодарить тебя. И этой стране есть за что благодарить тебя.
Бендер засунул руки в карманы брюк, подтянул их кверху и посмотрел на блестящие носки ботинок.
— Тогда какой цели служит этот последний акт?
— Если ты не понимаешь,— сказал президент,— учить тебя я не собираюсь.
Так они постояли друг перед другом. Многое объединяло их, но ничего от этого не осталось. Бендер открыл дверь и вышел.
7.20.
Терри стоял у окна гостиной в своем доме в Кембридже и при утреннем свете читал машинописный текст. В сером костюме и при красно-голубом галстуке он выглядел истинным жителем Восточного побережья. Очень энергичным, в прекрасной форме.
Ворвался Крис Ван Аллен. Он тащил с собой сумку. Его лицо с пухлыми щечками блестело от пота.
— Извини, я задержался. Пробки на дорогах…
— Все в порядке, Крис. Все прекрасно,— сказал Терри, держа страницы в руках.— С заметкой о Салли и фотографиями пора кончать. Поиграли, и хватит.
Крис только смотрел на Фэллона во все глаза.
— А этот материал написал ты? — спросил затем Терри.
Крис медленно покачал головой.
— Курьер принес его сегодня утром.— Терри поглядел на страницы в своих руках, ласково улыбнулся.— Чего только не делают люди во имя любви…
— Писать она умеет, это мы знаем,— сказал Крис.
— Что-нибудь от нее слышно?
— Нет.— И Крис открыл свою записную книжку.— Повестка дня на сегодня. Краткая пресс-конференция на телестанции Ви-Эр-Си. Я представлю, ты скажешь, затем ответишь на несколько вопросов. Затем я прерву журналистов и заявлю, что нам еще предстоит отвечать на вопросы сегодня днем в Сент-Луисе.
— Хорошо.
— Мы поедем в лимузине. Полет я отсрочил на один час. Мы прилетаем в 11.00 утра по местному времени.— И он закрыл записную книжку, довольный собой.
— О'кэй,— сказал Терри и принялся складывать бумаги в карман.— Между прочим,— сказал он мимоходом,— сделай так, чтобы у секретной службы была свеженькая фотография Салли.
7.40.
Манкузо явился в Бюро и прямиком направился в офис к капитану Скотту. Секретарша жестом направила его в кабинет.
— А теперь что? — спросил Манкузо, захлопнув за собой дверь.
— Тебя выгнали, Джо! — завопил Скотт.— Сегодня. Сейчас. Тебя больше нет. С тобой покончено, мать твою!
— У меня осталось еще три месяца.
— Все, говорю, с тобой. С этой минуты.
У Манкузо челюсть отвисла:
— Обжалую. Мою пенсию ты у меня не отнимешь.
— Вот тут ты прав.
Скотт протянул ему лист бумаги. Манкузо взял его, держа на вытянутой руке и пытаясь разобрать мелкий шрифт.
— Что это такое?
— Досрочная отставка, малый. Порывшись в документах, великодушное Бюро нашло, что у тебя до хрена неиспользованных отпускных дней и еще по болезни.
— Нет их.
— А на сегодня есть. Вполне достаточно, чтоб убрать тебя отсюда, приятель. Тебе заплатят, ты получишь пенсию. Ты уже история. Подпиши это.
— С удовольствием.
Манкузо взял со стола шариковую ручку и наклонился — подписывать. Когда он закончил, Скотт выпрямился и сказал ему очень мягко:
— Ты пришил того парня из секретной службы, мать твою…
Манкузо посмотрел на него. Глаза в глаза.
— У него была двойная работа. Истмен послал его уничтожить Терри Фэллона. И ты хотел, чтоб это попало в газеты?
Еще мгновение Скотт сверлил взглядом Манкузо. Затем сник в кресле, выдержка, казалось, его оставила.
— Господи Иисусе,— сказал он,— обычная канцелярская возня. Ты же знал это, Джо. За каким дьяволом ты превратил ее в кошмар? Что тебе до всего этого?
— Сам не знаю,— сказал Манкузо и уставился на Скотта.— Может, я в самом деле старомодный идеалист.
Горечь отразилась на лице Скотта:
— Ступай к кассиру, старый ты болван.
Манкузо положил бумагу с ручкой на стол и вышел.
7.50.
Стив Чэндлер был занят по горло — работал в восемь рук, словно осьминог на беговой дорожке. У него оставалась его регулярная программа "Тудей" в Нью-Йорке да еще пресс-конференция с Фэллоном на Ви-Эр-Си. Приходилось крутиться быстрее воздушного акробата в цирке. Так что, когда в студии ЗБ зазвонил прямой телефон, он был не настроен смягчать выражения.
— Что там еще?
— Не желаете сделать эксклюзивное интервью с женщиной, которой дали пинка под зад?
Только секунда понадобилась ему, чтоб определить, кому принадлежит голос.
— Ты где? Всю ночь я пытался до тебя добраться.
— В безопасном месте.
— Правда?
— Я попаду в эфир?
— Как только пожелаешь,— сказал он.
— Когда будет Фэллон?
— Как обычно. В 8.11.
— О'кэй,— сказала Салли.— Я дам опровержение сразу после рекламы. Пойдет?
— Заметано. Где?
— Откуда он приедет?
— Студия 1 Ви-Эр-Си. Мы можем дать прямо оттуда.
— Нет уж, спасибо. Можешь послать бригаду в галерею для прессы сената?
— У нас одна и сейчас там. Чтобы комментировать речь Фэллона.
— Вели им освободить проход к двери. Для женщины по имени Сьюзан Лэйн.
— Да тебя там все прекрасно знают.
— А я изменила внешность,— сказала она.— У меня теперь короткая стрижка.
— О, женщины,— заметил Чэндлер.— О'кэй. Все что тебе угодно.— И он нацарапал имя.— Послушай,— продолжал он,— я тебе должен кое-что сказать. Когда никто не мог добраться до тебя прошлой ночью…