– Спасибо. ― поблагодарил он и вновь залился кашлем.
Незнакомец аккуратно накрутил крышку на горлышко бурдюка, а сам бурдюк положил рядом согнутыми коленями старика и вновь отойдя уселся на обломок бетонной балки. Тот перестал кашлять и тихо постанывал, глядя куда-то в темноту за его спиной.
– Я умираю, да? ― заговорил он, не сводя взгляда от темноты.
– Да. ― сухо ответил незнакомец. ― С такой раной ты должен был умереть по меньшей мере пару часов назад. Твоя спутница видимо не смогла пережить такой потери крови.
Старик повернул голову в сторону женщины и отвернулся сильно зажмурив глаза. Губы его задрожали. Он вновь тихо заскулил.
Незнакомец молча наблюдал за этим, вероятно размышляя как быть дальше. Дать старику умереть или забрать силой то, зачем пришел и наконец убраться из этих подземных катакомб. Иначе это место назвать было нельзя. Вероятно, последние пару сотен лет оно служило последним пристанищем для обессиленных и умирающих или для тех, кого сюда насильно приводили умирать. Использовать это место для других нужд вряд ли представлялось возможным.
– Как тебя зовут? ― прервал тишину старик.
Незнакомец вырвался из своих раздумий, внимательно посмотрел на старика.
– Кумо. ― ответил он спокойным голосом.
Старик заерзал на месте, упираясь спиной в стену немного оттолкнулся ногами от пола и присел повыше.
– Ты мусорщик, Кумо?
Незнакомец поправил перекинутый через грудь ремень с висящим на спине мечом, положил руку на колено и устроился поудобнее.
– Иногда случается ― ответил он, не сводя глаз с собеседника.
– Видимо слухи о чужом добре расползаются быстрее, чем это добро можно использовать в благих целях. ― старик вновь закашлял.
– Что это? ― незнакомец кивнул на сверток, который старик продолжал прижимать к груди. Тот закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Тритиумная батарея. ― дрожащей рукой он откинул кусок ткани. Под ней показался небольшой квадратный предмет черного цвета с проходящей по нему выцветшей красной полосой. ― Я случайно ее нашел. В местах, где такие как ты все давно перерыли и поубивали друг друга за какие-то находки. ― он закашлял и тяжело задышал.
Незнакомец встал, подошел и опустившись на корточки на против старика начал рассматривать находку.
Это был результат технологии Древних. Мощная и имеющая возможность заряжаться тритиумная батарея. Он встречал такие раньше. Уже отслужившие свое и еще подлежавшие зарядке. Вещь эта была очень редкая и безумно дорогая. Одной такой батареи хватало на несколько дней беспрерывно работающей и жадно поглощающей энергию электрокузницы, хозяин которой имея такую батарею мог экономить огромные средства, которые приходилось тратить на питание кузницы. Такой батареей можно было питать и электротеплицу, которая была прожорлива не меньше электрокузницы. Владелец такой батареи мог бы выращивать овощи неделями, не беспокоясь о электроэнергии, которая была необходима для полной функциональной работы электротеплицы. Такую вещь можно было приспособить в огромном количестве производственных отраслей или даже месяцами питать ей электролампы и очистительное водные фильтры в большом здании. Были и технологии, приспособленные заряжать такую батарею. Дорогостоящие солнечные панели или совсем простые в освоении ветряные мельницы. Правда последние могли заряжать такую батарею довольно долго, но это не отменяло того факта, что это возможно.
Незнакомец привстал, поправил ножны на поясе и вновь присел на обломок бетона.
– Дождешься, когда я умру? ― заговорил старик. ― Потом как падальщик оберешь мое тело?
Незнакомец молчал. Может быть ему нечего было ответить, а может просто не собирался отвечать.
– За эту батарею ― продолжил старик. ― Мне должны были раскрыть местоположение моей внучки, ее дочери. ― кивнул он в сторону женщины сидящей рядом. ― За ее стоимость и выкупить, наверное, хватило бы.
– Не хватило бы. ― прервал его незнакомец. ― батарею бы забрали, а вас бы убили. Никто бы не раскрыл вам местоположении раба и уж тем более не продал бы его за эту вещь. И дело не в том, что ее стоимости не хватило бы, а в том, что обладатель такой вещи подписывает себе смертный приговор раскрывая ее наличие. Поэтому вас бы просто убили и сбросили в ближайшую выгребную яму, чтобы знание о ее существовании на вас и закончилось.
Старик тяжело дышал и уже с трудом открывал глаза.
– Послушай, Кумо, мою внучку, забрали за мои долги, когда ей было одиннадцать. Я несколько лет тащил на себе чувство вины за то, что не справился, за то, что разорился, за то, что позволил забрать родного человека в качестве долга. ― он застонал и зажмурил глаза. По его грязному и вымазанному лицу кровью потекли слезы. ― И я все равно не справился.