Бобышкин дал Пашину листок и ручку. Он быстро написал Тане, что передать в зону. Два коробка марихуаны, немного плана и десять ляпов ханки.
— Всё нормально Алексей Адамович, можете прямо сегодня к Тане заехать. Она Вам всё отдаст.
— Хорошо, заеду.
Бобышкин вечером приехал к Тане, отдал записку, а потом забрал наркотики и свои деньги за работу. Он вышел из подъезда и увидел перед собой серую Волгу. Из открытой двери на него внимательно смотрел Горлов. В это время двое рослых парней подхватили Лёшу за руки и силой усадили на заднее сиденье рядом с Горловым. Горлов Александр Михайлович, подполковник, временно исполняющий обязанности начальника оперативного управления.
— Ну здравствуй, молодой человек. — сказал Горлов.
— Здравия желаю, товарищ подполковник. А что случилось? В чём дело? — кое как выговорил Бобышкин, так как у него задрожали руки и ноги, его всего трясло от испуга.
— Ничего мне сказать не хочешь? Сам всё покажешь или полный обыск проводить будем?
— У меня ничего нет товарищ подполковник. Я к знакомым в гости заходил.
— Слушай меня внимательно. У меня нет времени тебя уговаривать. Доставай марихуану, план, десять ляпов ханки и пятьсот рублей пятью купюрами. — Горлов достал из кармана листок, на котором были копии купюр. — Вот смотри.
— Я, я. — Бобышкин начал заикаться от испуга. — Я больше не буду.
— Тебе срок светит товарищ лейтенант. Десять лет за хранение и сбыт наркотиков, понимаешь? — Горлов угрожающе посмотрел на Бобышкина. — Признаешь свою вину?
— Да, да, признаю.
— Доставай всё из карманов.
Бобышкин достал из кармана наркотики, деньги и письмо. Всё содержимое разложили на сиденье между Горловым и Бобышкиным. В этот момент Бобышкин увидел, что это всё снимают на большую видеокамеру с переднего сиденья. На водительском сиденье второй мужчина уже описывал в протоколе, изъятые наркотики и деньги.
— Товарищ подполковник можно с Вами один на один поговорить? — обратился Бобышкин к Горлову.
— Сейчас всё оформим и поговорим. Держи бумагу и ручку, пиши объяснение, всё полностью и подробно, где, как, с кем, за что и когда, пиши давай.
Бобышкин, трясущимися руками, долго описывал свои дела, иногда Горлов ему подсказывал и диктовал что писать. От волнения у Бобышкина голова шла кругом, но через полчаса усилий, он описал свои подвиги на трёх листах. Горлов всё внимательно прочитал и сказал своим людям выйти из машины.
— Я слушаю тебя. О чём ты хотел поговорить?
— Не садите меня, пожалуйста, я больше не буду. Ну что хотите сделаю.
— А теперь Лёша слушай меня внимательно. Как ты понял, срок уже имеешь, причём не малый. Если не хочешь в тюрьму ехать…
— Не хочу, не хочу.
— Не перебивай. Если не хочешь сидеть, будешь делать всё, что я скажу. Мальчик ты уже взрослый, плохому я смотрю быстро научился. Будешь работать на меня. Но если ты думаешь, что меня только информация интересует, то ошибаешься.
— А что ещё?
— Много чего, со временем узнаешь. Понятно?
— Понятно.
— Слушай дальше. Если надумаешь с зэками разборки устраивать — сядешь. Кому-нибудь об этом расскажешь — сядешь. Не выполнишь мои указания — сядешь. Надумаешь уволиться и уехать — сядешь. Начнёшь меня игнорировать…
— Сяду. Понял я всё товарищ подполковник. Бегать не буду, всё буду делать как скажете. Только что делать надо?
— Молодец, раз всё понял. Пока делать ничего не надо, служи, живи, набирай агентуру. Следи за всеми сотрудниками, особенно за старшими. Короче внедряйся везде и ко всем. Выделяться из толпы не надо. Двигайся по наркоте и прочим делам, как и все опера.
— В смысле?
— В прямом. Налаживай более обширные связи и поднимай бабло. Только не так по-глупому, как сегодня. Ну естественно и меня не забывай, но об этом позже. В общем живи и работай как раньше. Настанет время, я найду тебе применение. Ко мне без вызова не заходи, этих ребят, которые со мной, забудь. Запомнил или повторить?
— Запомнил. То есть Вы меня отпускаете?
— Да, только не далеко, помни об этом и не забывай. Твои дела срока давности не имеют. Видеозапись и все документы будут храниться в надёжном месте. Об этом тоже всегда помни, ещё вопросы есть?
— Нет. Какие тут уже вопросы. То есть можно идти?
— Алексей, отнесись к этому серьёзно, с головой, а не то. Ну ты понял меня. Можешь идти.
Бобышкин, еле волоча ноги, побрёл к своей машине. Дрожащими руками, кое как, открыл дверь и сел в неё. Убедившись, что Волга уехала, выкурил подряд три сигареты и немного успокоился. Потом он походил вокруг машины и поехал домой бухать как последняя скотина, осмысливая произошедшую ситуацию.