Кумуш-Тау — как на ладони. Четко прорисована на густо-синем серебряная наковальня.
— Я. конечно, психопат, — с неожиданной грустью сказал Димка. — Притащиться по такой дороге... Просто бешено повезло. Нельзя было так — очертя голову. И, наверно, оно больше никогда не повторится. А все-таки — я видел, видел!
— Ладно, ладно, — рассердился уже Искандер. — Ты не один притащился, ты и нас за собой притащил. И сейчас главное — скорее домой! Пошли!
Артем боковым зреньем засек светящиеся стрелки своих часов. Вчера Димур провалился в люк и поднял шум минут на двадцать пять позднее. Дождаться бы этого срока — просто так...
— Погодите, братцы, разомнусь. Что-то нога бастует!
— А ну, садись на сугроб, — присунулся Искандер. — Давай ее сюда! Так — больно? А так?
Артем, покорившись самодеятельному костоправу, добросовестно охал, стонал, кряхтел, успевая зацепить глазом циферблат.
Замерли светящиеся стрелки. Застыли безмолвные горы. Застыли снега, ожидая, — то ли ветра, то ли звука голоса, — иной раз достаточно тени упасть на склон, чтобы нарушилось капризное равновесие природы, чтобы ничтожная причина преодолела силу сцепления снеговой массы с подстилающей поверхностью — и ринулась, все сокрушая, многотонная лавина... Вот, как десять минут назад.
Но нет ветра. Все оцепенело молчит. Все недвижимо. И они, трое, почему-то молчали. Наконец Димка сказал мрачно:
— Ирреальная ночь. Гоголь. Слышно, как звезда с звездою гово...
И осекся.
Серебряную громаду Кумуш-Тау прорезала наискосок тончайшая игла интенсивно-красного цвета. Потанцевала на склонах, уперлась в наковальню-вершину.
Вспыхнули и засияли снега.
Алым пламенем.
Не с чем было сравнить это сиянье — неистово, яростно, победно-алый свет!
Внезапно нестерпимый его жар затмили черно-багровые полосы, стремительно сбежавшие вниз по склонам. Раскаленную наковальню окутал пунцовый туман, — казалось, что она взмыла в небо, подхваченная бурно клубящимися облаками. Мрачный, торжественный отблеск упал на соседние вершины.
И все погасло. Свинцово-серая луна чуть теплилась в черном провале неба.
— Нижняя зимовка, слышите меня? Перехожу на прием...
Олег прирос к рации, ничего не видел, не слышал — ловил голоса вновь ожившего, населенного и перенаселенного эфира. Искандер вел грубый нажим на блаженно отходящего в тепле от перенесенных тягот начальника зимовки:
— А я говорю: выпей еще чаю! Сам заварил, по-узбекски!
— А сладкий?
— Губа к губе прилипнет!
Димка отсутствовал. То есть он был здесь, сидел на обычном месте, но по лицу его то и дело пробегало выражение полной отрешенности от мира сего. На коленях у него лежала ефремовская «Туманность Андромеды».
Свои мнения о возможности межгалактической связи он уже выложил — книга служила ему щитом против самых пробивных реплик. Артем воздержался от гипотез и догадок. Искандер почему-то был уверен, что световые сигналы подали жители луны, и даже конкретно — лунные альпинисты: нашли у себя в лунных горах советский вымпел и догадались, что земля тоже обитаема...
Олег не участвовал в спорах — неумолимо надвигалось время ночной радиосвязи с Большой Землей.
— Прием. Прием, — заклинал он с бесконечным упорством радиста, которое сравнимо разве что с выдержкой йога. И вдруг скомандовал властным шепотом: «Ти-хо!»
Все обернулись к нему.
Сквозь хрипы и сатанинские повизгивания взбаламученного эфира донесся голос, четко выговаривающий: «... и нижней ледниковой станции... высокогорной метеостанции... астропункту... Сообщите результаты визуальных наблюдений при вторичном испытании КГМ районе Кумуш-Тау... Повторяю: КГМ — квантовый генератор конструкции Морозова... Источник монохроматичного когерентного света находился на высоте 270 километров. Просим указать диаметр освещенного круга... воздействие на вечные снега и льды, а также скальные обнажения, поведение животных и птиц. Повторяю: зимовщикам гляциологических станций — верхней и нижней...»
— Вот тебе и Луна! — прошептал Искандер.
Говорят, ночью надо спать. Возможно. Но не каждый же раз!
Высотная станция бурлила.
Димка вытряхивал резервы емкой своей памяти — все, что читал, когда-то и где-то, о квантовых генераторах.
— Могучий источник света. Луч можно направить на Луну и осветить любой участок. Искандер разглядел бы своих друзей — лунных альпинистов... Новое, совершеннейшее средство связи — сверхдальней, космической, — нашего дорогого Олега Федоровича попрошу особо это заметить! Не перебивать: я еще не кончил! Еще — может работать за гиперболоид инженера Гарина: световое лезвие, которое запросто срежет тебе гору... Давление луча — был опыт — до шестисот атмосфер. Температуры — порядка восьми тысяч градусов...