Пробуждение может быть как постепенным, так и внезапным в зависимости от развития, конституции и темперамента различных индивидов, но в большинстве случаев оно ведет к нестабильности эмоциональной сферы и неустойчивости ментальных процессов, что в значительной мере зависит от отягощенной наследственности, неправильного поведения и телесных изъянов. Не считая крайних случаев, таких как безумие, следующее обобщение подходит для всех категорий людей, у которых Кундалини активна от рождения: мистики, медиумы, гении, а также люди с исключительно развитыми интеллектуальными и артистическими способностями. В тех же случаях, когда пробуждение происходит внезапно, в результате практики Йоги или иной духовной дисциплины, воздействие мощных потоков жизненной энергии на мозг и другие важные органы зачастую сопровождается необычным психическим состоянием, при котором в одном человеке могут проявляться черты медиума, гения и безумца.
Я не имел ни малейшего представления ни о технической стороне науки о прете, ни о способе управления этой огромной энергией, ни о формах ее деятельности, столь же обширных и разнообразных, как и само человечество. При этом я не подозревал, что докопался до корней своего существа и что вся моя жизнь теперь поставлена на карту. Как и большинство интересующихся Йогой людей, я и подумать не мог, что система, предназначенная для развития скрытых способностей и благородных качеств человека, может таить в себе такую угрозу психическому здоровью, да и самой жизни.
На третий день после пробуждения я почувствовал, что не в силах заняться медитацией и остался лежать в постели, стараясь не думать о своем необычном душевном и физическом состоянии. Когда на следующее утро после бессонной ночи я все же приступил к медитации, то к ужасу обнаружил, что потерял способность даже к самой кратковременной концентрации и что поток лучистой субстанции, оказавший первые два раза столь живительное и возвышающее воздействие на мой мозг, сейчас автоматически вливается в него, излучая зловещий свет. Все последующие дни показались мне нескончаемым кошмаром. У меня было впечатление, что я бросился вниз головой с прочной скалы нормального состояния в бешеный водоворот безумного существования. Мое обычно естественное желание сесть в необходимую позу и приступить к медитации сейчас полностью исчезло и сменилось чувством страха перед сверхъестественным. Я пытался избегать даже мысли об этом. Но в то же время я стал испытывать внезапное отвращение к работе и обычным разговорам. В результате я, будучи не в силах найти хоть какое-то занятие, слонялся без дела, от чего мое состояние все ухудшалось. Ночью было еще тяжелее — я не мог выносить света в комнате после того, как ложился в постель. Как только моя голова касалась подушки, огромный язык пламени поднимался по позвоночнику и врывался в мой череп. Казалось, что огненный поток, постоянно проходящий по спинному мозгу в голову, набирал особую скорость и силу в ночные часы. Как только я закрывал глаза, передо мной возникал странный круг света, в котором вились и клубились быстрые сияющие потоки. Видение было захватывающим, но жутким, исполненным сверхъестественного страха, пронизывающего порой до мозга костей.
Еще совсем недавно каждый раз перед тем, как заснуть, я пропускал в своем уме вереницу приятных мыслей, обычно плавно и незаметно уводящую меня в царство фантастических снов. Сейчас же все изменилось. Я часами беспокойно ворочался с боку на бок и не мог усыпить свой возбужденный мозг. Как только свет гас, я не окунался во тьму и не начинал дремать, готовясь погрузиться в сон, — перед моим внутренним взором возникал широкий светящийся круг, наполненный быстро движущимися светоносными частицами, похожими на озаренные солнечными лучами тучи брызг, которые поднимаются над водопадом, когда кипящие струи разбиваются о поверхность воды.
Иногда казалось, что струя расплавленной меди, поднимаясь по позвоночнику, с силой ударяла мне в темя и, разбившись на множество искр, проливалась ливнем вокруг меня. Зрелище было захватывающим и пугающим. Оно напоминало фейерверк, невиданный по масштабам. Все, что я мог охватить своим внутренним взором, — это сияющий ливень и озеро света. В сравнении с окружающим меня гигантским ореолом, растекающимся во всех направлениях волнами расплавленной меди, ореолом, физически ощутимым во тьме, я казался себе совсем маленьким. Было такое чувство, словно зрительный центр мозга находится в прямом контакте с очень тонкой, лучащейся и беспрерывно движущейся субстанцией и он нуждается в посредничестве сетчатки и зрительных нервов.
Казалось, я случайно прикоснулся к какому-то рычагу неизвестного механизма, спрятанного в чрезвычайно сложной и плохо изученной нервной системе организма, и дал выход потоку, который, воздействуя на зрительные и слуховые центры, стал причиной того, что я начал слышать ревущий звук, видеть мелькающие огни, а все мои мысли и действия приобрели какой-то нереальный аномальный характер. В течение нескольких дней я думал, что страдаю галлюцинациями и надеялся, что в скором времени мое состояние придет в норму. Но дни шли, а симптомы не только не исчезали, а наоборот, нарастали, приняв характер одержимости, — светящиеся картины становились все более фантастичными, а звуки — все более громкими и странными. В мой ум закралась страшная мысль: мне казалось, что я неотвратимо мчусь на встречу катастрофе и бессилен что-либо предпринять, чтобы спасти себя.
Для меня, человека, совершенно не знакомого с эзотерической наукой о Кундалини, все последующие события казались столь аномальными и неестественными, что я почти потерял надежду на благоприятный исход. Каждую минуту я находился в состоянии крайнего беспокойства и напряжения, теряясь в догадках о том, что со мной произошло и почему моя нервная система больше не способна нормально функционировать. Я чувствовал себя истощенным и обессиленным. У меня отсутствовал аппетит, пища на вкус напоминала золу, язык покрылся белым налетом, а глаза покраснели. Мое лицо приобрело тревожное выражение и казалось истощенным. В пищеварительных и экскреторных органах появились острые, неприятные ощущения. Обычный порядок был утрачен, и я чувствовал, что отдан на милость какой-то неведомой силе, вызвавшей у меня в мозгу такое же волнение, какое вызывает буря, внезапно промчавшаяся по безмятежной глади озера.
Поток, поднимающийся с того места, где покоилась Кундалини, был беспрерывным. Я чувствовал, как он переплескивается через нервы спины и даже проносится по передней брюшной стенке — от паха вверх. Но самым тревожным было то, как вел себя мой ум после того, что произошло. Я чувствовал себя так, словно стал смотреть на мир с более высокой точки, чем прежде. Трудно охарактеризовать состояние моего ума. Могу только сказать, что моя познавательная способность трансформировалась и мой ум как бы расширился. Но более пугало меня то, что точка сознания не оставалась устойчивой и неизменной, как прежде. Она то расширялась, то сжималась в зависимости от интенсивности потока света, исходящего из самого нижнего нервного сплетения моего тела. Эти расширения и сжатия неизменно сопровождались приступами ужаса. Иногда я чувствовал странный подъем, забывая о своем аномальном состоянии и гордясь тем, что мне удалось достичь, но вскоре, критически оценив ситуацию, вновь начинал испытывать мучительный страх. Несколько таких коротких вспышек радости сопровождались столь сильными приступами ужаса, что мне приходилось напрягать все силы, чтобы не поддаться слепой панике. Иногда л затыкал себе рот рукой, чтобы не закричать, и выскакивал из комнаты на людную улицу, чтобы не совершить какого-либо отчаянного и непоправимого поступка.