Когда мы уселись за столик напротив друг друга, мне, наконец, удалось разглядеть Лизу, а точнее — её голову. Всё, что было ниже шеи, скрывал мешковатый джемпер. Хотя и по лицу было заметно, что возраст пошёл девушке на пользу. У неё были большие светло-карие глаза, которые не портили даже признаки постоянного недосыпа, аккуратный нос, что я ценю, пухловатые губы и пышные светлые волосы. Когда я видел Лизу впервые, её внешность особенно ничем не запомнилась, но, может быть, тогда я ещё не обращал внимания на детали.
— Так ты теперь соцработник, да? — я напрягся, стараясь выдохнуть газ от колы через нос.
— Ага. Ухаживаю за стариками. На самом деле, не очень сложно. Не приходится вставать на работу рано... Только платят мало, считай — благотворительность, — Лиза отхлебнула чай и поставила картонный стаканчик на поднос, так осторожно, будто это была фарфоровая чашечка.
— Главное, что это действительно приносит пользу людям, — небрежно бросил я.
— Наверное, ты прав. А тебя как занесло в журналистику?
Для того, чтобы ответить, мне не пришлось собираться с мыслями. Я рассказывал эту дурацкую историю много раз и всегда одинаково.
— Три года назад пришёл в редакцию... Сразу к главному редактору и сказал: «Я хочу у вас работать». Он посмотрел на меня со скептицизмом, мол, профессионального взгляда у меня наверняка нет. Дал задание, но предупредил, что первые три публикации без оплаты. Поработаешь — а там посмотрим. Я сходил на одну выставку, написал, отправил — тихо. Позже сходил ещё в театр на детское представление... Да... О чём я сейчас? — со мной постоянно такое происходит, когда я рассказываю длинные истории. Некоторые полагают, что таким образом я проверяю, слушают ли меня. Но нет, просто слишком рассеянный.
— Ты пошел в детский театр, — напомнила Лиза.
— Ага! Снова написал, отправил... На следующий день мне позвонила секретарь и сказала, чтобы я явился на беседу с главным редактором. Пришёл, и он мне сразу же задал вопрос: «Влад, Вы ведь этот материал сами написали?». И тут я понял, что принят на работу.
Девушка хмыкнула. Должно быть, это не так круто звучит, как мне самому кажется.
— А ты же вроде собирался стать писателем, нет? — она, не отрываясь, смотрела мне в глаза.
— Мне двух курсов хватило, чтобы понять... — я снова сморщился и дал себе обещание, что больше не буду пить колу на встречах с девушками.
— Что нет такой профессии — «писатель»?
— Точно!
— Ты так ничего и не написал?
— Ничего, что стоит внимания. А ты, кстати, тоже что-то писала про вампиров?
— До сих пор пишу.
— Что? Уже пять лет? Мне кажется, любой на твоём месте давно бы бросил эту затею. Сейчас и вампиры-то уже не так популярны.
— Ну и что? — Лизу немного задело моё замечание. — Кстати, насколько реально издать книгу?
— За свой счет? Запросто. Иначе — сложнее. Но даже если и получится, денег на этом не заработаешь.
— Почему?
— Как-то раз проводил интервью с одним популярным писателем... Пишет всякую постапокалиптическую хрень... — я выговорил это не с первого раза. — Как его? Не важно. У него книги миллионными тиражами издаются. Я спрашивал, стал ли он миллионером на этом деле, а он мне ответил, что на квартиру ещё не заработал. Понимаешь? Если писать, то так, для души.
— Газет тоже, наверное, скоро не будет, — возразила девушка.
— Ну, знаешь, смерть газет прогнозировали ещё около сотни лет назад, когда появились первые радиопередачи, — я уж было собирался прочитать ей скучную лекцию на эту тему, но вовремя передумал.
— Подожди, а что если предложить издательству такой вариант... — Лиза упёрлась локтями в стол и скрестила пальцы подподбородком.
— А ты, оказывается, зануда! — весело перебил её я.
— Да, наверное, — улыбнулась она. — Пойдем ещё прогуляемся. Тут парк рядом.
Я скомкал обертку от бургера и запихал её в картонный стаканчик. Не так уж и плохо бывать в таких заведениях. По крайней мере, не нужно ждать счёт и оставлять чаевые.
На улице лучше не стало. Если идти по ветру, то приходилось без конца одёргивать капюшоны, если против — было трудно дышать. Но мне нравилось просто бродить с Лизой по дорожкам маленького и ничем не примечательного парка. Даже погода не портила настроение. Я гордился собой. Серьёзно! В этот момент я видел себя более мудрым, чем пять лет назад.
Никаких попыток взять девушку за руку, ни мысли о подходящем моменте для поцелуя... Когда-то мне думалось, что свидания должны проходить именно так. Этот стереотип давно выветрился из головы, однако только в эти минуты я смотрел на прошлого себя с иронической улыбкой.
Я могу слушать, я могу вести себя сдержанно, я могу получать удовольствие от обычной прогулки, не думая о том, чем всё это закончится и есть смысл!
Именно Лиза позволила мне это осознать. Потому что это была наша вторая встреча спустя пять лет. После того ужасно нелепого свидания, которое нельзя вспомнить без смущения.
Мы провели его в кинотеатре. Будет преувеличено, если скажу, что мы смотрели самый тупой и убогий фильм на свете. Но та комедия была просто неинтересной и почти несмешной.
Лиза откровенно смущалась из-за моих пристальных взглядов и вжалась в кресло, а я думал только о том, что должен её поцеловать, несмотря на то, что это было неуместно. Она была таким подростком, да и у меня ещё не сошли юношеские прыщи...
Я был неуверенным, однако решительным. Мне казалось, что именно решительность — главное.
Всё произошло по уговору. Я, как идиот, спросил разрешения. Целовал неумеючи, но настойчиво, не осознавая нелепости ситуации.
Только годы спустя после того свидания я узнал, что для Лизы это был первый поцелуй.