Как такое случилось? Дайте мне минутку.
Глава 4
Секс на почве ненависти
Говорят, что случайности не случайны. Я же не верю в эту хрень и потому убежден, что в тот вечер мы снова столкнулись с Танькой не по воле судьбы. Дело не в моём самолюбии, просто вероятность нечаянной встречи с ней ничтожно мала. Дунаева мне так и не призналась, что подстроила всё это, и я до сих пор не знаю, что заставило её оказаться недалеко от редакции в тот самый час, когда рабочий день заканчивается. Может, девушка раскаялась в том, что повела себя грубо, или «наша химия» вновь о себе напомнила, когда она закончила возиться со своим проектом. Не знаю.
Кстати, Таня сильно переиграла, делая вид, что тоже не ожидала меня встретить на липовой аллее. Я даже не стал спрашивать, что она там делала. И так было понятно. А смог бы я поступить так же рискованно и прямолинейно? Хотя, пёс его знает… Может и вправду ничего не было подстроено, и девушка просто шла по своим делам? Неважно.
Как бы там не было, я воспользовался ситуацией и почти сразу спросил, есть ли у неё планы на этот вечер. Таня была не против провести время вместе… Угадайте, где я предложил ей прогуляться? Конечно, мы бы могли побродить по набережной или полюбоваться вечерними огнями центра, но нет. Я сказал, что недалеко от моего дома есть уютная зона отдыха с пышными туями и дачными скамейками! Это был дешевый и откровенный фарс с моей стороны! Честно, я хотел прогуляться в более интересном месте, чем мой затхлый спальный район, но я опасался, что не смогу придумать предлог, чтобы потом предложить поехать ко мне.
Ох, как всё было очевидно! Никакой романтики. Дунаева же насквозь меня видела. Она же понимала, что я просто заманиваю её к себе домой, но всё равно поддержала мою идею.
Я не посмел сразу предложить Тане зайти, и мы действительно шлялись в парке, пока мои распрекрасные туи не превратились в черные тени, а хвалёные скамейки не заполнились местными выпивохами. Не буду пересказывать, о чем разговаривали. У меня это даже в памяти не отложилось. Помню только, что мы много и глупо смеялись и не затыкались ни на минуту.
Когда слегка похолодало, я накинул на плечи Дунаевой свою ветровку. Как мило… И, уже не стесняясь, предложил пойти ко мне. Может быть, вы представили себе романную картину, где любовники едва переступив порог начинают страстно целоваться и срывать одежду друг с друга на пути к постели. Нет, всё было не так.
Сначала я открыл ту самую бутылку, которой только и хватило на два бокала. Но даже слегка опьянев, я чувствовал, что всё происходит, как в дешевом кино, где события верстаются под клишированные задумки сценариста. Можете, конечно, сказать: вы оба хотели заняться сексом, так почему бы вам просто было не лечь в постель? Знаете, тут виной наши представления об идеальности. Они выстраивают много преград. Трудно сказать, что в той ситуации было более неуместным: весь этот обязательный ритуал или наше желание заняться сексом.
Мы расположились на диване. Дунаева включила радио на своём смартфоне, сказав, что ненавидит сидеть в тишине. Время уже подходило к полуночи. Звучало что-то старинное, медлительное и на английском. Забыл упомянуть, что включил только настольную лампу. Нагнетал атмосферку…
— Обожаю эту песню, — сказала Таня и закрыла глаза.
Я счел это посылом к действию и наклонился к Тане так близко, что чувствовал тепло, исходящее от её лица, и кисловатое от вина дыхание. Мне хотелось поцеловать её нежно и осторожно, но девушка ответила безудержной страстью. От неожиданности я обмяк и чуть не упал на спину, когда Дунаева навалилась на меня всем телом. Да что на неё нашло? Она целовала так агрессивно, что мне было трудно дышать. Кусала мои губы, вожделенно стонала, а её руки… Они были сразу везде.
Не отрываясь от губ Тани, я проник рукой под её джинсовую юбку. Мне хотелось проверить, правда ли она так возбуждена или только делает вид. Лишь слегка тронул пальцами между ног — и да, она не притворялась… Если бы на ней не было трусиков, горячий сок капал бы на диван. Не могу точно сказать, сколько времени мы целовались. Может быть полчаса или больше. Это продолжалось долго, но останавливаться не хотелось даже для того, чтобы перебраться в постель.