— Я всё правильно понял? — в этот раз к бару пошёл мужчина, пока я развалился в кресле. — Он тоже из, ты понимаешь, да?
— Ты можешь спокойно говорить про будущее, ведь всё тобой сказанное будет лишь предположением. И да, ты правильно понял.
Он принёс мне стакан. Не глядя на содержимое, выпил.
— Попробую рассказать, — взяв волю в кулак, заставил себя сосредоточиться и начать объяснять.
Выложил свои мысли и предположения, дав оба варианта как с предателем, так и с невольником. Дмитрий слушал внимательно, вопросы задавал осторожно. А в конце спросил:
— И ты думаешь, что здесь именно невольник?
— Мои аргументы ты слышал, — пожимаю плечами.
— Слышал, и звучат они логично, — кивнул мужчина. — Мне сложно поверить в существование магии, способной дать такой контроль над разумом жертвы.
— На войне все средства хороши, — отвечаю я, намекая, что ни мы, ни противники не гнушались использовать всё доступное, почти не отвлекаясь на мораль.
У нас было табу на жертвоприношения своих, у этого было множество причин, и на целенаправленное массовое убийство гражданского населения противника. Убить случайного свидетеля — без проблем. Во время атаки по военным объектам в черте города будут задеты жилые кварталы с гражданскими — приемлемо. Бить просто по гражданским — смысла нет.
Но в остальном сделки с потусторонними, призывы различных тварей, превращение себя в оружие, пакостные приёмы, какие только можно придумать. Любые средства. Ядовитая Вдова, до этого называвшаяся Смеющейся Ведьмой, призвала магическую чуму, убившую всё живое в Киеве и вокруг него на пару сотен километров. Имперцам потребовались три месяца, чтобы наладить логистику вокруг мёртвой зоны. Естественно, наших гражданских там к тому времени уже не было, иначе Ира бы так не поступила. А Гробовщик, как несложно догадаться, заигрывал с некромантией. Правда, после войны Чёрного Солнца конца пятнадцатого века, когда вся Европа, ещё разрозненная, вместе с русскими князьями воевала против последнего государства некромантов, нежить уже не была угрозой. Создали столько методов противодействия, которыми под конец войны войска мёртвых окончательно упокаивали. Гробовщик прославился именно изощрённым применением мертвецов, ставя ловушки, устраивая засады и проводя диверсии. В бою Гробовщик полагался на классическую боевую магию.
Когда этот вопрос был решён, Дмитрий спросил о ритуале.
— Результатами можешь похвастаться? — спросил он.
Я кивнул.
— Седьмой ранг точно, остальное после более вдумчивого изучения. И, если откровенно, мне сейчас нужен отдых.
Дмитрий явно хотел меня расспросить, но всё отложил на другой день. Я даже не стал провожать безопасника и ждать, пока он уедет, просто добрался до кровати и завалился спать.
Глава 50
Москва. Московский Государственный Лицей Имени Его Императорского Величества Николая
Декабрь 1982 года
Утром понедельника в лицей меня везла Лена, сообщившая, что эту неделю за водителя поработает она, но только от особняка в лицей и обратно. Остальное время со мной будет кто-нибудь ещё из сотрудников нашей СБ. Заколебал я, наверное, Дмитрия. Сколько у него сотрудников? Не считая охранников и водителей из безродных? Десятка два, вряд ли больше. Не настолько мы большой род, чтобы иметь большую службу безопасности, поэтому я поблагодарил девушку за заботу и просил передать Дмитрию извинения за неудобства.
Лицей встретил меня Славяной, нетерпеливо ждущей у главного входа. Я проверил время, семь семнадцать, до урока больше сорока минут. Я не опаздывал, но девушка выглядела так, будто ждёт уже целый час. Учитывая события последних дней, я не сомневался, что ждёт она именно меня.
— Она уже успела себя накрутить, — прокомментировала Лена, тоже заметившая Кудрявцеву.
Я вздохнул.
— Пожелай мне удачи.
И вышел под смех безопасницы. Увидев меня, Славяна нахмурилась, а затем постаралась придать себе независимый вид, а-ля дворянка на прогулке. Однако эта маска меня уже не обманывала, я знал, что Славяна — девушка активная, импульсивная и, порой, агрессивная. Подошёл к ней, чуть склонившись.
— Привет.
Славяна прищурилась, пытаясь держать образ, но не удержалась, широко улыбнувшись.
— Мы успели! У меня... — она прервалась, всё же мы здесь были не одни. — Идём!