От дальнейшего позора Мишу спасли родители и автомобиль, появившийся аккурат к их приходу. Длинный седан с салоном на шесть человек. Я залезал внутрь последним. Когда машина тронулась, Лариса спросила:
— А кто из молодых Остроговых будет? Я знаю только младшенького мальчика, но он совсем маленький. А Серёженька не в Петрограде?
— Нет, Сергей служит, — ответила мама. — У них в гостях Ольга с сыном Евгением. Он чуть младше Дмитрия, поступил...
Было так странно и немного тоскливо видеть молодую ещё маму. Живую. У нас с ней никогда не было по-настоящему тёплых взаимоотношений. Я для неё навсегда остался наглядным напоминанием о греховном падении в соблазн и похоть. И наверное, я всегда чувствовал, что не являюсь любимым ребёнком. В периоды, пока она носила Мишу и Ларису, я и вовсе получал больше заботы и ласки от Степана, чем от неё. С другой стороны, и совсем уж без внимания и материнского тепла она меня не оставляла, конечно. В общем, странно всё это. Не мог я определиться, как к ней отношусь.
Ха, только сейчас подумал. Миша и Лариса мне одновременно и сводные брат с сестрой, и племянники.
— А ещё там будет Катерина, — вспомнила мама.
Катю я, пусть и в мрачных красках, но помнил. В это время мы почти не пересекались, только во время случайных мероприятий, и то я чаще всего светские рауты пропускал. Снова мы с ней встретились уже во время Утренней войны. Её муж оказался эгоистом и конченым мудаком. Поставил жене проклятие, в случае его смерти оставляющее женщину бесплодной, и укатил на войну. Он не знал, что Катя носит его ребёнка. Когда он погиб, женщина была на пятом месяце. Катя потеряла и ребёнка, и способность завести нового, да и сама едва не умерла. Ведь урод никого не предупредил, и врачи не сразу поняли, что происходит и в чём дело, откуда боль у здоровой будущей матери. Став бесплодной, Катя пустилась во все тяжкие, решив брать от жизни всё, проматывая наследство мужа. Её даже семья супруга не одёргивала, ублюдок сам убил собственное дитя, прервал ветвь, оставив вдову в крайне сложном положении. К моменту, когда мы с Катей встретились, состояние мужа уже практически кончилось, и всё, что ещё не успела попробовать бойкая вдовушка — война. Она была одним из офицеров вдовьего отряда. Погибла при прохождении очередного усиливающего ритуала. У нас с ней получилась немного натянутая дружба, просто потому что оба были заняты только тренировками и подготовкой. Может быть, если бы времени на друг друга было больше... Но история не знает сослагательного наклонения.
Елена тем временем, сначала посмотрев на Мишу, переключилась на меня. Да, для младшего сына Катя была слишком взрослой, да и я-то, с разницей в год, был для неё слишком молодым. Сейчас ещё считается, что мужчина обязан быть старше жены на лет пять. Мама наклонилась ко мне и поправила ворот рубашки и смахнула несуществующие пылинки.
— Покажи себя с лучшей стороны, Дима.
Улыбаюсь в ответ.
— Как скажешь. Проявлю всё своё неуёмное обаяние.
Елена удивилась. Она меня после ритуала ещё не видела, и даже если ей рассказал об изменениях в моём поведении Степан, или Лариса, услышать в пересказе и увидеть своими глазами — большая разница.
Мама не перенесла смерти младшего сына и пропажи дочери. Елена тронулась умом и, найдя в доме пистолет, застрелилась. Тогда, в том будущем. У меня был шанс написать новое.
Глава 9
Москва. Особняк Остроговых
Сентябрь 1982 года
В глубине души я очень боялся, что визит будет строго официальным. Я банально не помнил этикета в полном объёме, чтобы воспроизвести все необходимые расшаркивания. Но нет, пронесло, обычные почти семейные дружеские посиделки.
Встречать нас вышел сам отец семейства, барон Острогов Николай Борисович. Молодой ещё мужчина, улыбчивый и весёлый. Его сопровождал племянник, Евгений. Холёный парень, улыбчивый и галантный. С ходу взял Ларису в оборот, явно пришёл нас встречать только из-за неё. Елена сразу же одним взглядом задала вопрос Николаю, с общим посылом: «Не попортит?». Тот также одной мимикой ответил: «Не должен».
Я пожал мужчине руку и пошёл в особняк. Ко мне Николай никакого интереса не проявил, даже забавно. Впрочем, я был этому даже рад и сразу поспешил отделиться от семьи, Миша каждый раз, когда открывал рот, вызывал у меня чувство стыда за всех Мартенов. Пожалуй, я лучше просто буду держаться от брата подальше.