— Мартен! — она взяла тон старшей, недовольной младшим, но под моей снисходительной улыбкой сбилась.
— И я рад тебя видеть этим чудным утром, Ольга. Чем могу быть полезен? — я старательно удерживал вежливый тон, не переходя грани дружеского общения.
— Тебя хочет видеть директор. Прямо сейчас.
Хм. Что Дане от меня могло потребоваться? Инцидент с Давыдовым исчерпан, насколько я знаю. Ученики разобрались между собой на Слепом Суде, администрация замяла драку. Что-то изменилось?
Пока шли в кабинет директора, я краем глаза наблюдал за Олей. Не любовался, а считывал состояние, расслабленность или напряжение, походку, движения. Хотел что-нибудь узнать, может, Ольге что-то известно, и это знание отразится на её движениях. Но нет, собственного опыта не хватало, а вертекс анализирование моторики пока не тянул.
Зашли в кабинет секретаря. Молодой мужчина лишь кивнул нам, не отрываясь от своей работы. Прошли дальше. Дана стояла у окна, пила, судя по всему, воду. В гостевом кресле сидел мужчина, явно военный, на определение выправки моего опыта хватало. На нём обычный штатский костюм, символики нет, часы на руке, дорогие, но обычные, ботинки тоже дорогие и тоже обычные. Мы встречаемся взглядами, всего на секунду. Никаких эмоций, только казённая вежливая доброжелательность.
— Спасибо, Ольга. Присаживайтесь, — Дана указала на диван, а сама вернулась за рабочий стол.
Оля выглядела спокойной, села, как послушная ученица, расплавила несуществующие складки на юбке. Я сел рядом, на тот же диванчик, позу принял расслабленную. Маленькая дерзость, но когда я дорасту до двадцатки, уже передо мной будут сидеть навытяжку. Здесь и сейчас мне дополнительные баллы в глазах окружающих нужны, как танку крылья.
— Дмитрий, знакомься, Анатолий Викторович Корнилов, преподаватель танцев, — представила мне мужчину директор.
Я посмотрел на Анатолия, испытывая огромные сомнения по поводу танцев. Корнилов сомнения в моём взгляде прочитал и улыбнулся.
— Рад познакомиться, Анатолий Викторович, — изобразил вежливый голос.
— Взаимно, Дмитрий, — ответил мужчина.
Очень хотелось уже перейти к делу, но я сдержался, обратив вопросительный взгляд на директора.
— Анатолий Викторович руководил подготовкой Ольги и Виктора к выступлению на концерте, приуроченном ко Дню Взятия Пекина. А теперь Виктор отказался от участия, — ответила на мой невысказанный вопрос Дана.
— И при чём здесь я? — нахмурился, уже понимая, чего от меня хотят.
Судя по Ольге, она была всеми руками и ногами против моей кандидатуры. Вот только что моего мнения, что её мнения здесь никто не спрашивал.
— Ты заменишь его и выступишь вместе с Ольгой на концерте, — озвучила, как само собой разумеющееся, Дана.
— Нет, — вырвалось у меня.
Директор улыбнулась, даже не пытаясь скрывать выражения лица, говорившего: «да куда же ты денешься?»
— Первое — я не умею танцевать! — попробовал воззвать к здравому смыслу.
— У тебя есть вертекс? — тут же спросил Анатолий.
Сволочь.
— Да, есть.
И я знаю, что он сейчас скажет.
— На низких уровнях развития он позволяет запоминать движения и получать над телом полный контроль. Поэтому все высокоранговые маги отлично танцуют — им это даётся так же просто, как дышать, — объяснил мужчина.
Даже став тем самым высокоранговым магом, я не тратил на танцы время. У нас были иные развлечения.
— У вас будет достаточно времени для тренировок, чтобы ты успел хотя бы на механическом уровне отработать все движения, — добавила директор.
— Не волнуйся, Дана, под моим руководством он сделает это, как настоящий профессионал, — заверил Анатолий.
Они любовники?
— Я ещё не назвал вторую причину, — напомнил о себе. — У меня нет на это времени. И третья причина: нет желания в этом участвовать.
На что Сидерис улыбнулась.
— Ты действительно хочешь, чтобы я склоняла тебя к сотрудничеству шантажом?
Сложил руки в замок.
— А у вас есть чем меня шантажировать, директор?
Всё, что может дать мне лицей — контакты, и даже эта польза сомнительна. К сожалению, в современном обществе очень прочен стереотип, по которому обязательно надо закончить обучение, иначе ты неполноценный, говоря по-простому — дурачок. Клеймо недоучки неприятно, хотя и не смертельно. Однако всю жизнь его преодолевать мне не хотелось. Но если встанет выбор — моё развитие или идиотская нагрузка, навешенная мне лицеем, я сомневаться не буду.