Выбрать главу

— Давай начнём с простого, — Анатолий Викторович, как всегда, когда занимался любимым делом, брал деловой, рабочий тон. — Попробуем несколько движений.

— Самый лучший результат будет, если мне продемонстрируют, что именно от меня требуется, — вставил Дмитрий.

Чем вызвал у Ольги новый взрыв негодования. Да кто он такой, чтобы знать, как будет лучше?! Тем не менее Анатолий Викторович послушно кивнул.

— Можешь запоминать движения? Отлично! Смотри.

И сам скинул пиджак и выполнил несколько базовых шагов. Просто шагов, даже не стоек или движений.

Дмитрий, внимательно наблюдавший за наставником, кивнул. Встряхнулся и...

Повторил движения Анатолия Викторовича. Не идеально, но всё же близко. Это отметил даже наставник.

— Лучше, чем я ожидал. Может быть, у нас что-нибудь и получится. Посмотрим, как много ты сможешь выучить с наскока...

И они приступили к обучению. Было видно, что Дмитрий делает всё это с нуля, не имея ни малейшего опыта в танцах. Но одноклассник прямо на глазах девушки и наставника делал невозможное. На отработку базовых движений у Димы уходило десять, в редких случаях двенадцать или тринадцать повторений с пояснением Анатолия Викторовича. Учитель поправлял движение, и парень уже со следующей попытки делал заметно лучше. База, на которую у других уходило не меньше месяца напряжённых чуть ли не ежедневных тренировок, Дмитрию далась за несколько часов. Причём было видно, что парень даже не устал, не сбил дыхание, вообще не напрягался! Только поправил сбившуюся рубашку формы.

— Что же... — по лицу Анатолия Викторовича можно было понять, что мужчина с трудом находит подходящие слова, — Мы успеем подготовиться в срок, если остальные занятия пройдут так же.

Мартен поморщился, но лишь на секунду, быстро вернув себе спокойное выражение лица.

— Я сделаю всё необходимое, не сомневайтесь, Анатолий Викторович.

Учитель танцев кивнул. Он тоже не особо запыхался, всё же опыт и способности.

— Давай продолжим завтра, — предложил мужчина.

Дмитрий нахмурился.

— Два дня в неделю, таким было моё условие, — напомнил парень.

И Ольгу вновь начало распирать от негодования. Тем больше было её удивление, когда Анатолий Викторович спокойно принял такой ответ.

— Я помню. Это уже связано с моим расписанием, — признался он, пообещав: — До конца недели мы тебя точно не потревожим.

Дмитрий дал своё согласие и, попрощавшись, ушёл.

— Наглый, самовлюблённый, бестактный... — стоило двери закрыться, всё сдерживаемое негодование само слетело с языка старосты.

Она говорила это шёпотом, но в тишине зала не услышать её слов не представлялось возможным. И учитель одёрнул девушку.

— Зря ругаешься, — сказал он, доставая портсигар и готовясь закурить, как всегда делал после занятия. — Он согласился только потому, что это для тебя важно.

Девушка вспыхнула.

— Это не даёт ему права так себя вести! Где уважение к старшим? Где банальная вежливость...

Мужчину хмыкнул.

— А по мне с ним работать куда легче, чем с Виктором.

Ольга всё же осеклась.

— Да, он хорошо всё схватывает, но...

Анатолий Викторович пыхнул дымом, и девушка стушевалась.

— Ольга, какая тебе разница, как он себя ведёт? Всё, что от него требуется: научиться сносно танцевать и выступить вместе с тобой. Всё.

— Но как же так?! Он же может вести себя нормально! Зачем так демонстрировать своё «фи»? Это неприлично!

Мужчина хмыкнул.

— А то, что его принудили заниматься тем, чем ему заниматься не хочется? Это для тебя не аргумент?

— Во-первых, это просьба директора! Такими вещами не пренебрегают! — ответила староста.

Мужчина лишь улыбнулся на её ответ, отрицательно покачав головой, показывая, что это недостаточно весомый аргумент. У них уже состоялся разговор на эту тему, когда Ольга спросила у наставника и друга её отца, как мотивировать Виктора проявлять больше уважения к учителям. Тогда Анатолий Викторович возразил, что Виктору-то как раз хорошее отношение учителей уже и не нужно. Он окончит лицей и всё, больше никогда с этими людьми не встретится. Ольга такую позицию не принимала категорически. Она пусть и была неглупой девочкой, но всё же синдром отличницы мешал порой адекватному восприятию действительности.