— После всего уже случившегося не могу не поднять одну щекотливую тему.
Олеся прекрасно меня поняла.
— Не решит ли и моё начальство избавиться от свидетелей, когда получит свиток?
Киваю:
— Именно.
Девушка отвернулась в сторону, присев на столик с цветком, совершенно нефункциональный и стоящий здесь только в качестве детали интерьера. Снятая девушкой квартира не была подведомственной, мы перестраховались и просто спрятались на ночь, чтобы взять передышку.
— Я думала над этим. И на первый взгляд причин убивать нас нет. Ведь мы уже достали свиток и, вместо того, чтобы исчезнуть с ним или попытаться кому-нибудь перепродать, сделали то, что должны были, пришли к начальству. Это доказательство нашей верности, ведь так?
Киваю:
— Да, так. Если Самурык не рассказала твоему начальству, что секрет свитка мы уже получили.
Олеся отрицательно покачала головой:
— Нет, это исключено. Только потому мы к ней и обратились. Тридцатиликая не раскрывает чужих секретов.
Ладно, если она в этом уверена. Тогда да, её куратору нет смысла нас убивать.
— По логике так, — соглашаюсь.
— К тому же альтернатива не впечатляет. Искать другого покупателя для свитка, но это крайне рискованно. Этому другому придётся либо вступать в конфликт со специальным отделом, либо убивать нас. Перспектива так себе.
Это точно.
— Либо подаваться в бега и остаток дней жить, постоянно оглядываясь и ожидая атаки.
Перспектива паршивая, мягко говоря.
— Ты так жить точно не захочешь, — без радости улыбнулась Олеся. — Тебя ждёт прекрасная принцесса, которая стоит того, чтобы за неё дрались.
Киваю.
— Да, принцесса стоит смерти.
— Поэтому выключаем на время паранойю и звоним моему начальству.
Отхожу от телефона и показываю Олесе, что она может действовать. В конце концов, у меня есть глаза Гамаюна. Подскажут, если что.
Девушка, сняв трубку, набирает номер. Пара кодовых фраз, минута ожидания, и трубку взял куратор. Олеся даже выпрямилась по стойке смирно.
— Алексей Никитович, стукач, что работает на колониалов, совсем обнаглел, — с ходу обрадовала начальство девушка.
А я вспомнил Ягужинского. Пусть виделся с ним всего раз, но запомнил я статского советника хорошо. Невысокий, полноватый, с мягкими чертами лица и смешной бородкой, Алексей Никитович напоминал интеллигентного учителя словесности.
Олеся тем временем рассказала о стычке с бойцами ОКК, а затем перешла к подробному отчёту. Снова пересказ всей истории, на этот раз отредактированный для нового слушателя. Олеся рассказала, как я позвонил ей с просьбой о помощи. Как влезла во всё это дело, как узнала о конфликте между ОКК и их партнёрами. А затем рассказала о допросе Арсения и о том, что ОКК откопали в тибете секрет бессмертия. Закончила тем, как мы достали свиток и вернулись в Москву. Олеся рассказывала сжато, ёмко, только по делу, куратор даже не задавал уточняющих вопросов. Я даже некоторую гордость испытал. Если бы не Славяна, как говорится.
— Да, свиток сейчас у нас, — ответила Олеся на понятно какой вопрос. — В порядке. Поняла. Да, знаю. Сейчас.
Она перевела на меня взгляд и протянула трубку. Я не удивился.
— Слушаю.
«Дмитрий Степанович, добрый день. Ягужинский Алексей Никитович,» — вежливо поздоровался мужчина.
Образ добродушного учителя работал.
— Добрый день, господин статский советник.
«Рад, что ты меня помнишь. У меня есть несколько вопросов. Не против ответить?» — спросил Алексей.
— Конечно, спрашивайте.
«Как ты связался с отделом колониального контроля?»
Этого вопроса я ожидал, впрочем, особого секрета, особенно сейчас, нет.
— Я побывал у них в качестве консультанта и специалиста.
«Специалист по какому вопросу?» — уточнил статский советник.
Снова ожидаемый, но неприятный вопрос.
— Связь с другими планами и обрыв подобной связи.
Пауза.
«Ты успешно выполнил то, что от тебя хотели?»
Голос не изменился ничуть, никаких новых интонаций.
— Да, в полной мере.
«Вы готовы впредь оказывать подобные услуги нашему ведомству?»
— Вполне. Не на безвозмездной основе, конечно же.
Олеся уже обозначила, что я её актив, поэтому взаимодействие подразумевалось само собой. К чему был вопрос?
«Вы изучили свиток?» — продолжил Алексей.
Понятно, правда — ложь. Сверяет правдивые и лживые ответы. Не знаю, магией, или полагаясь на собственные навыки, но сверяет.
— Да. Информацию со свитка я получить не сумел, но понял, что там не просто письмена, а массивы памяти. Это всё, на что хватило моих способностей.