Пять минут назад идея выпендриться приносила мне радость и счастье. Сейчас же осознание, что выпендриваться мне всё-таки придётся, ибо я лучший ученик класса, а это значит — буду вынужден тратить своё время на учебный процесс, принесло грусть.
— Дима! — Ольга не могла меня не заметить, и сразу же подтвердила мои подозрения: — Иди сюда, мы распределяем методички.
Подошёл, с сомнением глянув на шесть тонких методических тетрадей. Ох, знаю я, что там внутри написано.
— Привет, девушки, — поздоровался со всеми, никого особо не выделяя.
— Как всегда, бестактен, — вздохнула Людмила.
И тут же поморщилась, потому что все, кто слышал её слова, сделали стойку. Она сказала «как всегда», значит, общаемся мы далеко не только в лицее.
— Ага, и я тебя люблю, — подлил масла в огонь, держа на лице совершенно нейтральное выражение.
Славяна фыркнула, довольная случайным зрелищем. Ольга, чтобы сохранить дисциплину и порядок, не иначе, вручила мне одну из методичек и список учеников. Четверть класса, такие же списки были у неё, и у Людмилы со Славяной.
— Там твои друзья, ну и парней добавила, — пояснила староста.
Ага, всё ясно. Поскольку в этом времени делиться знаниями было не принято, то, естественно, от меня никто не ждал, что я возьму шефство и проконтролирую каждого ученика. Нет, идея была в том, что я своим авторитетом заставлю всех делиться, и ученики потратят на работу с методичкой сопоставимое время. На деле этим можно было воспользоваться, чтобы не дать неугодному или неугодной вообще получить доступ к учебному материалу, а кого-то, наоборот, к себе приблизить. Я, впрочем, подобным заниматься не собирался.
Мельком прочитав тетрадь, убедился, что сам бы написал лучше. Поэтому взял ручку и принялся прямо там вносить мелкие корректировки. Ничего сверхъестественного, но жизнь ученикам упростит. Где-то просто пояснял моменты, написанные слишком сложно, а кое-где пришлось писать отдельную методику, общедоступную, но несправедливо забытую. Для этого вырвал из своей тетради лист, и расписав подробно, что нужно делать, магией вклеил лист в методичку.
Естественно, мои манипуляции не остались незамеченными. Сделал вид, что ничего не произошло, пробежавшись взглядом по списку.
— Так, смотрите сюда, — я назвал четыре фамилии. — Вы справитесь быстрее всего, берёте тетрадь первыми, учите и возвращаете. Если что неясно... Совсем неясно, очевидные вещи ищите сами, но так я могу что-нибудь подсказать. Как вы закончите... Кстати, у вас эта неделя, не больше. Вопросы?
Подошла староста и заглянула в методичку, проверяя мои исправления.
— А... Ты уверен?
— Абсолютно, — киваю. — Уверен в каждом написанном слове.
Оля меня, конечно, спрашивала не про это. Она хотела знать, действительно ли стоит такими вещами делиться со всеми, но я сделал вид, что не понял. Однако мои корректировки в другие методички не попали, хотя староста, да и девушки, были не против, но даже «мои» ученики смотрели на записи с подозрением, а не написал ли я чего-нибудь такого, плохого. Как хотят, я сделал всё, что мог.
Наконец, сумел позвать девушек пошептаться. Хотел конкретно Славяну, но Людмила не осталась в стороне, так что в коридор мы вышли втроём. Пришлось идти в дальний угол, чтобы избавиться от случайных ушей.
— Есть важное дело. Славяна, готова принять участие в одной безумной авантюре?
Я не ошибся, глаза девушки загорелись энтузиазмом, хотя сама она попыталась принять независимый вид.
— Не знаю, не знаю. Зависит от того, что тебе нужно.
В этот раз Людмила не упустила возможности:
— Можешь не стараться, всё равно видно, что ты на всё согласна.
Кудрявцева надулась.
— Могла бы и промолчать.
На что Доброславова самодовольно улыбнулась:
— С чего бы мне это делать?
Это был её маленький триумф, и девушка наслаждалась.
— Ладно, ладно, — сдалась Славяна, — я хочу поучаствовать. Что нужно делать?
— Ты знаешь княжну Марину Пожарскую?
На меня очень подозрительно посмотрели, причём обе девушки. Они будто подозревают меня в чём-то нехорошем.
— Вы чего?
— А зачем тебе она? — спросила Людмила.
— Не мне, — пожимаю плечами. — У моего брата большая неразделённая любовь.
Подозрений в глазах девушек стало лишь немногим меньше.
— А зачем нам помогать твоему брату? — спросила Людмила. — Это цена за участие в ритуале?
Поморщился.
— Нет, участвовать он будет в любом случае, никуда не денется. Просто хочу чуть-чуть ему помочь по жизни. Если получится — у нас будет союзник... Возможно.