О защиту разбивается ледяной вихрь, мощное заклинание, но такое же бессильное против защиты, по сравнению с которой устарело на три десятка лет. А я начинаю творить. Искусство атакующей магии, это не хаосу бросаемых наугад заклинаний. Настоящее мастерство — массив заклинаний, идущий в точной последовательности, одно за другим, чтобы не только победить или искалечить противника. Нет, Куница владел другим мастерством. Другим зарабатывал своему имени славу.
Первым летит проклятие, пока молчащее. Оно скажет своё слово позже. Следом каскад волшебных стрел, заставляющий Олега на секунду уйти в защиту. Снимаю щит и творю последовательность. Сконденсированная из воздуха и отчасти из чистой магии массивная капля объёмом с десяток литров пулей улетает в противника, чтобы разбиться о щит и разлиться лужей. Олег подумает, что время для контратаки, я даю противнику эту возможность, но ставлю не защиту, а уловитель. Заклинание, снова ледяное, попадёт в ловушку-приёмник, давая мне образец магии Нечаева. Будь мы на войне, не сейчас, а через три десятка лет, Олег бы уже сбрасывал концентрацию и проводил очищение, чтобы я не использовал его магию против него же, но мы здесь и сейчас.
Ставлю проводник-отвод, ещё одну ловушку. Следующее атакующее заклинание попадает в неё. Хитрое заклинание, вот ты вкачал в огненный шар девяносто условных единиц манны, а в отвод ухает пять сотен, вызывает секундное замешательство, боль, перенапряжение меридианов. Бросаю второе проклятие, на основе собственной силы Олега, пакостное, ненадолго открывающее всё, раздувающее каналы магического тела на полную проходимость. А затем бросаю сноп ледяных игл, атакующий со всех направлений. Олег закрывается куполом щита. Куполом, не защищающим снизу, со стороны земли, на которой всё ещё разлита вода. Активирую первое проклятие. Секунда слабости, ноги Олега подкашиваются, он падает на колени, в лужу, опуская туда же ладони. Разряд молнии слетает с моей ладони, легко проникая под купол. Точно рассчитанный заряд, пробивающий медиаторы и собственные каналы в теле, бьющие прямо в исток противофазой.
Ровно три секунды, конец. Олег на ближайшие две недели бессилен чуть больше, чем полностью. Воздушный хлыст стягивается на его шее и волочёт мордой по каменной площадке к моим ногам.
— Можешь начинать молить о пощаде. А потом мы поговорим о том, как ты будешь приносить мне извинения и возмещать весь ущерб.
Глава 18
Подмосковье. Поместье Барона Мартена
Январь 1983 года
Входная дверь закрылась. Шедший передо мной Данко хотел побыстрее куда-нибудь смыться, но я схватил его за плечо и развернул к себе лицом, без замаха врезав в челюсть. Однако, с титаном удар всё равно вышел крепким, парень упал на пол. Злости я не испытывал, но отыгрывал свою роль для соблюдения воспитательного эффекта.
— Ты сбежал без разрешения, — начал я с первого проступка.
— Я не заключённый в этом доме! — огрызнулся парень.
Киваю:
— Верно, я этого и не говорил. Но ты сделал глупость, ушёл, никого не предупредив. Я бы тебя отпустил, именно потому, что никто тебя взаперти не держит. На будущее — привыкай, ты больше не сам по себе, как одинокий брошенный котёнок.
Данко дёрнулся:
— Я — свободный человек! Я рождён свободным!
Киваю и открываю входную дверь.
— Отлично. Тогда выметайся отсюда и только посмей хоть кому-нибудь сказать, что ты имеешь отношение к моему роду. Я приеду и оторву тебе башку, понял?
Естественно, Данко мрачно посмотрел на дверь, но не ушёл. Как и следовало ожидать.
Всё обошлось. Я принудил Олега отказаться от всех претензий, забыть долги и даже извиниться. Разошлись именно так, как я предлагал, каждый остался при своём. Хотя впечатление на гостей моя победа произвела, этого не отнять.
Закрываю дверь.
— Ты теперь член рода Мартен. Любой твой поступок может отразиться и всего скорее отразится на всей семье. И действия любого члена семьи отразятся на тебе. Дальше будет только так. Хочешь быть одним из нас — должен понять и принять эту истину. Потому что я отнёсся к тебе, как члену семьи. Поехал и вытащил тебя из неприятностей.
Данко поморщился.
— Я бы сам справился.
Хмыкаю:
— Ну-ка! Давай! Расскажи мне, что бы ты сделал?
Парень потупился.
— Вот именно. И мы возвращаемся к тому, что ты член рода Мартен. Может, ты не понимаешь простой вещи? У тебя есть права только потому, что ты член рода. Без этого ты будешь не более чем неприкасаемым. Отбросом, за которым никого не стоит, об которого все будут вытирать ноги. Тебя просто выкинут из города и не пустят обратно, понял?