Возвращаюсь с двумя стаканами и протягиваю первый.
— Выпей.
Парень выпил сначала первую жидкость, затем вторую. Я сходил за краской и снова вернулся к нему.
— Снимай футболку.
Он выполнил. Тело обычное, ни шрамов, ни следов от магических атак. Впрочем, у него есть вита, я бы удивился, будь иначе. Однако теперь я снова закрывал его от окна.
— То, что ты называешь проклятие. Это не оно.
Прерываюсь на миг, но отрицательно качаю головой и продолжаю.
— Нет, парень, это именно оно. Я в этом кое-что понимаю. Так что не лезь под руку.
Но он не успокоился.
— Это нечто большее. Хранилище. Ты знаешь, что такое магический ключ? Конечно, знаешь.
Да, я знал, что это такое. В прошлом такие штуки часто применяли. Запечатываешь что-нибудь магией, а для открытия используешь магический конструкт. Фишка в том, что магический ключ — штука нематериальная. Хранишь его в своём магическом теле, и никто у тебя ключик не отберёт. Но так было раньше, пока не научились читать ауру относительно простыми заклинаниями, да и с вертексом такой ключик можно воспроизвести, достаточно один раз увидев. Сейчас подобные ключи требовалось прятать туда, откуда их просто так не достать.
Например, на другие планы. И посмертное проклятие такой фокус вполне позволяло.
— А если я расскажу им про этот ключ?
— У тебя будут проблемы, — улыбнулся парень. — Они о нём и так знают, но им не надо, чтобы информация ушла дальше.
Логично.
— Просто посмотри на него и запомни. Этого будет достаточно.
Я морщусь под маской.
— Чтобы нарисовать на своей спине мишень? Нет, отказываюсь. А теперь расслабься, мы начинаем.
Отхожу, становясь так, чтобы он не мог больше говорить. Процесс мне был известен только в теории, если говорить про всё изъятие целиком, но по отдельности все элементы мне выполнять уже доводилось, так что волнения не было. Рутинное дело, в каком-то смысле, если бы я был ранге на четырнадцатом хотя бы. Сейчас пришлось изрядно напрягаться, но это мелкие сложности, не более.
Весь процесс напоминал, пожалуй, потрошение. Я отсекал отдельные участки и развеивал их, постепенно ломая многоуровневое плетение. Где-то подключал псевдосвязи и сам запитывал определённые участки, чтобы они не сработали без моего желания, где-то закольцовывал, вызывал ложное срабатывание и снова включал в систему, чтобы участок продолжал работать, не вызывая дестабилизации всей системы, но и функционировать уже не должен был.
Наконец, оборвал всё лишнее, оставив только пробой на иной план. Экранировал пространство, чтобы не дать какой-нибудь случайной твари прорваться в наш мир, перестраховался, затем начал закрывать пробой. Парень не мог знать, что я делаю, однако во взгляде видна была надежда. Только если для зрителей эта была надежда на успешное избавление от проклятия, то я знал, на что он надеется. И я чувствовал нить, что позволяла вытащить магический ключ.
Но я твёрдо решил не влезать во всё это. Поэтому захлопнул пробой, оборвав любую связь. Всё, сложный момент пройден. Пусть твари тлена порадуются дармовой энергии. Оставалось очистить остатки, как ни странно, самая болезненная часть для пациента. Где-то минут через пять парень отключился. А ещё через десять я свернул всю магию и расслабился.
Обернулся к окну и показал большой палец.
Глава 24
Москва
Февраль 1983 года
В город возвращался в компании Дмитрия. Стояла поздняя ночь, за окном иногда мелькали машины, играла тихая музыка, на пассажирском сидении было комфортно. Самое то, чтобы откинуться на спинку и заснуть. Однако я не спал.
— Значит, всё же не Вымпел...
Сотрудникам я ничего не рассказал. Ни о ключе, ни о разговоре. Резоны держаться подальше от разборок между могущественными родами никуда не исчезли. Но кто же нас спрашивает?
— Не буду спрашивать, откуда ты знаешь о Вымпеле, — вздохнул мой тёзка.
Заговорил он, когда мы выбрались на федеральную трассу. Дмитрий рассказал, что я имел честь работать с отделом колониального контроля, третьей по влиянию специальной службы Российской Империи, после специального отдела и отдела военной разведки.
— Почему не сказал сразу? Что изменилось?
Ни в коем случае не предъявлял претензий мужчине. Нет, он всё делал правильно, это опасная информация, без которой живётся намного спокойнее. Раз он заговорил, значит, что-то изменилось.
— Из-за разговора, состоявшегося, пока ты работал. В процессе на площадку вошёл мужчина, подозреваю, кто-то из высших чинов. Он задал несколько вопросов, иносказательно, чтобы я ничего не понял, но одно имя всё же упомянул. Родион. Пусть Родион уберётся по завершении.