Владимир улыбнулся.
— Ты-то как раз ценность этого знания осознаёшь. Ко мне не обратился, чтобы не быть обязанным, я понял. У тебя есть план. Уходишь из лицея, он не может ничего тебе дать. Логично. Создаёшь команду, чтобы сделать себе имя… нет! — князь покачал головой. — Сам ты занимаешь место тренера. Играют твои друзья. А потом идут и убивают опытного боевого мага. Хорошая подготовка, Дмитрий. Очень хорошая.
Не удивлён. Я знал, что рано или поздно кто-нибудь соберёт всю картину воедино. Осталось дождаться, пока князь выскажет свои выводы и скажет, что ему нужно.
— Ты не только можешь быстро развиваться сам, Мартен. Ты можешь быстро развивать других. Этого уже достаточно, чтобы разговор между нами состоялся. Но я хотел понять кое-что ещё. Твою цель.
Князь стал предельно серьёзным.
— Точно не деньги, это ерунда. Деньги не значат ничего, решает сила. Не власть, к власти и влиянию идут совершенно иной дорогой. Либо ты наивный кретин, ничего не понимающий в жизни. Знаешь, на что я обратил внимание? — Волконский самодовольно улыбнулся. — Сначала подумал — случайность, не имеет значения, а потом понял… Нет. Ты намеренно это делаешь. Оставляешь крупицы знаний. Практически просто так, задаром. Семьи твоих друзей получили полный доступ ко всему, что вы делаете. Это стоит любых денег, любых обязательств, но тебе не нужно ничего. Твой намеренный выбор.
Владимир закончил свою речь, единственная цель которой — убедить меня, что пытаться юлить и уходить от прямого ответа бесполезно. Все варианты, какими я мог бы отбрехаться, Владимир проработал и отбросил сам.
— Кто ты, Дмитрий? Кто ты и к чему ты стремишься?
Минуты две мы сидели в молчании, глядя в глаза друг другу. Я мог сейчас отказаться отвечать и сделать Владимира если не врагом, то чем-то близким к нему. Опасным. А мог рассказать правду, насколько это возможно. Останавливала меня полная неопределённость. Что Волконский сделает с этой правдой — я не мог и предположить.
Мир окрасился серым. Гамаюн решил показать мне будущее. Мы с Владимиром говорим, а затем жмём друг другу руки. Эта встреча не была случайной, так я должен это понимать? Что же…
— Тебе известен закон Кюри?
Взгляд князя сразу подтвердил высочайший уровень образованности и осведомлённости молодого мужчины.
— Путешествие во времени… — всё правильно понял Владимир.
— Я мало что могу сказать, князь. Я готовлюсь к некоему событию. Готовлюсь соизмеримо тому времени, что есть в запасе. Да, ты прав, князь. Я осознаю ценность знаний, что сокрыты в моей голове. И ты снова прав, я раздаю эти знания куда дешевле, чем мог бы. Что скажешь? Готов ты поверить, что я спасаю нас всех от какой-то неизвестной катастрофы? Готов поверить, не ожидая никаких доказательств и объяснений?
Владимир долго смотрел мне в глаза. Затем поднялся, обошёл стол и встал передо мной. Я тоже встал.
— Готов, Мартен. Даю слово.
Не знаю, что его подтолкнуло к решению, чем он руководствовался. Жаждой славы спасителя или амбициями. Альтруизмом или верностью долгу дворянина. Но мы пожали руки, как мне и показал Гамаюн.
Глава 44
Подмосковье. Дворец князей Волконских.
Июль 1983 года
— Это не та информация, которую следует оглашать во всеуслышание, — проворчал княжич.
Волконский мне поверил, насколько это вообще возможно в нашей ситуации. И первое, о чём он захотел узнать: мои планы. Не мои личные пожелания и стремления, нет. Владимир хотел знать, что я уже сделал и что собираюсь делать. Желание было ожидаемое и обоснованное. Разговор, а точнее, мой рассказ занял несколько часов, и больше всего я говорил о методах развития, о методиках, ещё не получивших распространения в этом времени.
— Что именно? — я уже успел утомиться к тому времени и не сразу уловил его мысль.
— Незначительная мелочь, — скривился Владимир. — Вопиющий факт. Любого даже самого тупоумного недотёпу из простолюдинов вполне можно вытянуть если не до высшего мага, то где-то близко. Именно та информация, которая сейчас нужна.
Князь уже давно и уверенно пил вино. Никаких следов опьянения я не видел и догадываюсь, почему Владимир оставался кристально трезв.
— Реформаторы носятся с петицией от девятого октября, добиваются снижения неравенства между дворянскими родами. В прошлом году они предоставили в качестве доказательства двух молодых людей, Артура и Афину, детей простолюдинов, развитых до тринадцатого ранга. В них влили целое состояние, ритуалы, алхимия, тренера, наставники. Понятное дело, там есть результат. В этом году подопытные выйдут на шестнадцатый ранг, высшая магия в руках простолюдинов.
Не составляло труда понять, как эта мысль радует Волконского.
— Но они правы. Любой дар, при достаточном вложении ресурсов… — начал я.
— Я это уже понял, Дима, — отмахнулся княжич. — Реформаторы — безмозглые пацифисты. Они выступают за урезание военного бюджета, потому что воевать нам нынче не с кем. А ресурсы и силы надо вкладывать в развитие общественных институтов.
Владимир скривился, будто проглотил лимон.
— Нам нужна группировка князей Кутузовых. Они: ядро милитаристов. Там тоже разные группы по интересам, но сейчас нам нужны именно они. Через победу на военных играх можно выйти на князя Романа Кутузова, а через него познакомиться и с основными тузами.
В голове у князя уже явно крутились какие-то ходы и комбинации.
— Это оставь мне, — придя к какому-то решению уверенно заключил Владимир. — Я всё устрою и подготовлю. Твоя задача — привести команду к оглушительной безоговорочной победе. Этого будет ещё недостаточно, чтобы давать советы опытным офицерам, но твоё мнение будет услышано и принято к рассмотрению. Это старт, с которого можно нарабатывать авторитет у нужных нам людей.
Странное чувство. С одной стороны, Волконский без дураков впрягся в работу, восприняв и отталкиваясь от неясной и призрачной «катастрофы», ждавшей нас где-то впереди. И я, если говорить откровенно, с радостью снял бы с себя всю политическую возню, в которой Владимир разбирается куда лучше меня. С другой же стороны, князь одним лёгким движением отодвинул меня на вторую позицию. Пока только в одном направлении действия, но с такими харизмой и обаянием обработка моих друзей — вопрос времени, поставь князь себе такую цель. Что с этим делать?
Ничего. Я здесь не из амбиций, не стремлюсь к лаврам победителя, мне не нужны награды и признание. Всё это станет прахом, если мы проиграем в войне. Мне будет достаточно победы. Разве что контролировать Владимира, чтобы не сбился с пути, придётся, но с этим я как-нибудь справлюсь.
— Поэтому твои знания стоит попридержать. Реформаторов поощрять нельзя, они метастазы пустили в экономический и бюрократический аппараты, постоянно обосновывают свой пацифизм и демилитаризацию экономическими выгодами. Дай им волю, они до последнего будут заигрывать с дипломатией, а когда враг подойдёт к воротам — попытаются откупиться. А чем такие попытки заканчиваются — история нас уже научила.
Волконский в общих чертах обрисовал план действий и перечислил тех людей, кто нам может потребоваться. Не на уровне вербовки и включения в команду, а на уровне знакомства и обозначения общих интересов. Мне оставалось только соглашаться, насколько хватало знаний, план Владимира был разумным и вполне осуществимым. Один лишь момент: я практически ничего не знал о тех людях, которых упоминал Владимир. Все они погибли вместе с императорской семьёй.
Мы вернулись к развитию и методикам тренировок.
— Звезда Аида, значит? — князь отрицательно покачал головой. — Зря. Я бы однозначно выбрал Зевса. Ближний бой — ерунда, сильный маг всегда превзойдёт рукопашного бойца. Мой род едва не исчез, потому что не осознал вовремя эту истину.
Пожимаю плечами:
— Я получу и то и другое.