196
В 1886 году газета "Санкт-Петербургские ведомости" опубликовала рассказ человека, снимавшего квартиру у хозяина беспокойного дома. Вначале его удивило странное поведение собаки, затем пришел черед изумиться ему самому. Вот как он описывает то необычное событие:
"Много лет тому назад у меня в доме жила собака по имени Бекас. У нее была масса достоинств, если сказать коротко - это была необыкновенно умная собака. Я вел тогда жизнь довольно рассеянную, бывал много в свете, возвращался домой очень поздно, иногда на следующее утро, и вообще не ложился ранее третьего или четвертого часа. Однажды я заболел так называемой жабой (опасным воспалением горла) и должен болезни я читал в постели, когда часы прозвонили "страшный час полуночи". Бекас спал в углу на своей подушке. Только вдруг вижу я, что он встает с глухим ворчайием, глаза его устремлены на дверь спальни. Потом замечаю в собаке признаки необыкновенного волнения и страха. Она подходит ко мне, шерсть дыбом, глаза обращены на дверь, она продолжает ворчать и трясется всем телом. Это меня тем более удивило, что когда что-нибудь тревожит ее ночью, то она обыкновенно не ворчит, а громко лает и бросается вперед.
Вдруг раздается сильный стук во входную дверь, и кто-то шевелит ручкою от замка, как бы силясь отворить дверь, запертую ключом. Я, позвав лакея, спросил его:- не видел ли он из своего окна,- кто так поздно, не звоня, ломится в дверь? Заспанный Антон отвечал: "В окно не видно никого, да и никого нет". - "Кто же это стучит?" - "А кто его знает? Это уже пятая ночь. Если бы вы приходили домой раньше, страшно было, и я попросил знакомого лакея со второго этажа ночевать со мною; теперь уже привык, пусть его стучит". Я встал, взял свечу и пошел к двери, позвав собаку, но Бекас вместо того, чтобы следовать за мною, вскочил на мою постель и забился под одеяло. Я сперва удостоверился, смотря в окно лакейской, что у моих дверей действительно
197
никто не стоял, как между тем замочная ручка не переставала стучать, подымаясь и опускаясь. Я отпер внезапно дверь, думая поймать кого-нибудь, но никого не было. Когда дверь осталась отворенною, то ручка перестала двигаться. Как только дверь была опять заперта, ручка стала по-прежнему сильно стучать. Я спросил, долго ли это будет продолжаться. Антон отвечал, что стучит обыкновенно четверть часа или успокоилось.
На другой день я послал за управляющим. Немец выслушал меня с тевтонскою флегмою, потом сказал: "А, так это теперь у фас? Это ничефо, потерпите, каспадин, это продолшается только нетелю. Так само пыло у токгор Сфотерус, у анкличанин Карр, у тапакеречникПолле, нуатеберьуфас. Нуферноопойдетфесь том".
Я спрашивал доктора Сведеруса, и он рассказал мне точно то же, что я слышал от моего Антона. Доктор даже заставлял своего лакея спать ночью снаружи двери, а на лестнице караулил дворник, и все это не помешало дверной ручке двигаться, и лакей с дворником напрасно старались удержать ее, неугомонная щеколда была сильнее их обоих. У меня стучало еще две ночи, но я уже не выходил к двери, старался толь в домовой конторе и узнал, что после меня другие квартиранты испытывали то же самое.
Кто мне сможет объяснить случившееся? А также то, что злой и очень чуткой собаке препятствовало залаять, слыша такой шум у двери, а заставляло ее дрожать и визжать от страха?"
В этом рассказе сомнителен лишь один момент снимаемые квартиры становятся беспокойными поочередно... Обычно так не бывает: то, что производит беспокойства, как правило, не выходит за пределы занимаемой жилплощади, "оно" - домосед и иногда "живет" в одной и той же комнате столетиями. Но для редактора газеты это могло показаться скучным, и он внес свою лепту в повествование. Не исключено также, что историю мог приукрасить и рассказчик.
198
Правда, иногда рассказчики присваивают чужие истории, выдавая себя за их персонажей. Незнакомые с первоисточниками редакторы и издатели принимают сообщение "пострадавшего" в обеспокоенном доме за чистую монету и публикуют его рассказ. А последующие авторы упорно, в течение многих десятилетий, цитируют плагиат, также не подозревая о первоисточнике. Именно такая история произошла с рассказом молодой XVIII века поселилась в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле.
Эту историю впервые рассказала английская писательница Кэтрин Кроув в книге "Ночная сторона природы, или Духи и духовидцы" (Лондон, 1848), ставшей бестселлером середины прошлого века. Однако к концу столетия о книге мало кто помнил. В 90-х годах XIX века в английском журнале "Корнхилл мэгэзайн" были опубликованы воспоминания некоей мисс Пеннимен о пережитом ею и ее семьей в 1865 году ужасе в беспоко За исключением даты и фамилии рассказчицы, рассказ даже в самых мельчайших подробностях повторяет историю, описанную в книге "Ночная сторона природы". Однако английский писатель Колин Вильсон в своей монографии "Полтергейст!", изданной в 1982 году, приводит эту историю со слов мисс Пеннимен, несмотря на то что в списке рекомендованной им литературы числится и книга Кэтрин Кроув. Везможяо, писателю было некогда подробно читать чужие книги, ведь только своих он написал свыше полусотни...
Но продолжим нашу хронологию дальше. Вот что, например, было извлечено из протоколов полицейского дознания, произведенного Владимиро-Волынским уездным исправником А. С. Вощиным в присутствии протоиерея отца Климента Андреевского: "Во Владимиро-Волынском уезде в 1888 году многие жители замечали ночами в сентябре над Мстиславским храмом странный свет, белесо-красное зарево, поднимающееся и опускающееся среди развалин этого храма. Некоторые очевидцы удостоверяли, что явление сопровождалось как
199
бы слышанием голосов, хоровым пением". Развалины культовых построек также иногда бывают беспокойными.
А вот Боллечин-хауз в шотландском графстве Пертишир стал беспокойным после смерти хозяина, майора Стюарта, последовавшей в 1876 году, а также уничтожения любимых майором четырнадцати собак его родственниками.
Майор жил в этом доме свыше сорока лет и слыл весьма эксцентричным человеком. Он верил в перевоплощение душ, обожал собак, коих к моменту кончины было четырнадцать, и утверждал, что после смерти воплотится в теле своего любимого черного спаниеля. Однако после кончины Стюарта семья покойного умертвила всех его четвероногих любимцев, совершив, как показали последующие события, весьма серьезную ошибк
Первые признаки того, что это действительно так, проявились тогда, когда племянник майора, унаследовавший Боллечин-хауз, въехал в дом со своей женой. Как-то последняя, находясь в комнате, где майор устроил библиотеку, и разбирая его книги, внезапно ощутила едкий собачий запах. Затем что-то невидимое толкнуло ее. Каким-то образом она почувствовала, что это было животное. Потом стали наблюдаться и кого бы то ни было, постукивания, какие-то странные взрывы-хлопки, иногда сердитые голоса. Поиски источников звуков ни к чему не привели.
К 1896 году Боллечин-хауз уже имел устойчивую репутацию беспокойного. Но место было прекрасное, и новый хозяин дома - капитан Стюарт в августе того же года решил начать сдавать его в аренду на спортивный сезон тем, кто желал бы укрепить свое здоровье. Знал ли он о репутации дома, неизвестно. Во всяком случае, он приобрел его годом ранее, после того, как племянник прежнего владельца дома был задавлен
Как бы то ни было, но желающих поправить здоровье в столь прекрасном месте нашлось довольно много.
200
Все они приезжали на несколько месяцев, но, пожив неделю-другую, покидали дом, даже не требуя возвращения денег за не использованный полностью срок. Как оказалось, они все время чувствовали толчки и слышали сопение каких-то невидимых животных, что пугало их до полусмерти.