Цирюльник Вине, королей валет,
Вывеску вздумал Риго заказать,
На это художник скривился в ответ, Гнушаясь свой дар с расческой мешать.
Но если без тех париков облачить Клиентов твоих, живописец Риго,
Не на что будет и глаз положить,
И ты опечалишься пуще того!
Два основополагающих открытия в этом исследовании касались “Благовещения в скалах” и “Купания рыцаря”. Основываясь на многочисленных параллелях и подобиях между “Благовещением” и некоторыми деталями “Видения святого Эсташа” из Национальной галереи (олень, пятнистая собака, борзой щенок), “Легенды о святом Георгии” из Санта-Анастазии (две собаки подле святого Георгия) и “Благовещения” из веронской Сан-Фермо (крылья ангела и лежащий под ними пейзаж), Новак доказывал, что произведение можно со значительной долей уверенности приписать Пизанелло.
Что касается “Купания рыцаря”, Новак блестящим образом продемонстрировал его соответствие утраченному полотну Джорджоне, о ко-
тором в своих “Жизнеописаниях” рассказывает Вазари:
Чтобы убедить скульпторов в превосходстве своего искусства, он (Джорджоне) взялся изобразить в живописи одну фигуру одновременно спереди, сзади и с двух боковых профилей, чем заставил их ломать себе голову. Сделал же он это следующим образом: он написал обнаженную фигуру мужчины со спины, а перед ним на земле — источник прозрачнейшей воды, в которой он изобразил его отражение спереди; с одной стороны находился вороненый панцирь, который тот снял с себя и в котором виден был его правый профиль, поскольку на блестящем вооружении ясно все отражалось, с другой стороны было зеркало, в котором видна была другая сторона обнаженной фигуры. В этой вещи, полной необыкновенного остроумия и фантазии, Джорджоне захотел показать на деле, что живопись требует больше умения и старания и может в единой точке зрения показать больше природы, чем это дано скульптуре.2
Те же эффекты отражающих поверхностей встречались и в еще одном не сохранившемся произведении, а именно “Святом Георгии”, описанном Паоло Пино. Но другой, более точной атрибуции не существовало, к тому же многие художники Венеции, Феррары и Брешии охотно использовали подобный прием (таков, в частности, “Портрет мужчины (возможно, Гастона де Фуа) в рост”, принадлежащий Савольдо и в настоящее время хранящийся в Лувре). Свое важнейшее открытие, позволившее приписать эту работу кисти Джорджоне, Новак сделал, изучая обстоятельства, при которых она попала в коллекцию Состеньо. Он обнаружил след одной картины, описание которой полностью соответствовало “Купанию рыцаря” из коллекции Состеньо. Эта картина под названием “Венера, дарующая Энею оружие Вулкана”, была получена в наследство после смерти некоего Николо Реньери и выставлена на продажу в Венеции в начале XVII века. Однако, автор другого унаследованного полотна — “маленькой картины, изображающей два лица, кисти Зорзона де Кастельфранко” — был с достоверностью установлен в “Camerino delle Antigaglie” Габриэля Вендрамини в 1567 году. Разумеется, указанная “Венера” не фигурировала ни в каталоге коллекционера, обладавшего другими произведениями Джорджоне (некоторые из них, такие как “Гроза”, “Христос, поддерживаемый ангелом” и маленький портрет “Флейтист”, ныне находятся в галерее Боргезе), ни тем более в бесценных списках Маркантонио Микиеля, зато сопоставление описания Вазари и факта присутствия этого полотна в составе произведений, частично или полностью унаследованных от признанного коллекционера Джорджоне, является слишком определенным указанием, чтобы можно было отбросить атрибуционную версию, которой не противоречили бы никакие иконографические или эстетические доводы.
Американской живописи в исследовании Лестера Новака отводится очень мало места. Из двадцати одной картины американского происхождения, представленной в “Кунсткамере”, лишь пять стали предметом более или менее развернутого описания. Три первые — полотна на исторические сюжеты, в которых тема, документальный аспект и личности персонажей более существенны, нежели художественная ценность или известность автора. Первое называется “Прибытие Чарльза Уилкса в Сан-Франциско 17 июня 1842 года”. Художник, Артур Стоссел, был одним из офицеров, участвовавших в экспедиции. Отплыв в 1838 году из Нью-Йорка с целью исследовать южный континент, Уилкс открыл земли, которым дал свое имя (до этого Дюмон д’Урвиль уже назвал некоторые из них землей Адели), поднялся до Борнео, посетил острова Сэндвич и вернулся вдоль берегов Орегона и Калифорнии. Его открытия были немедленно поставлены под сомнение английским капитаном
2