В четверг утром 2 апреля 1914 года Германа Раффке обнаружили мертвым. Через восемь дней его похоронили согласно протоколу, который он сам очень подробно описал в своем завещании и который в каком-то — довольно мрачном — смысле оказался созвучен отдельным соображениям, высказанным Лестером Новаком. Тело, обработанное лучшим таксидермистом того времени, специально вызванным из Мексики, было облачено в серый халат с красной каймой, в котором коллекционер фигурировал на картине Кюрца, и помещено в то же самое кресло, сидя в котором он позировал. Затем кресло с телом перенесли в подвал, который с точностью, только в значительно уменьшенном виде воспроизводил ту комнату, где Раффке хранил свои самые любимые картины. Большой холст Генриха Кюрца занял всю дальнюю стену. Покойного усадили напротив картины в той же самой позе, в которой он был изображен. Справа от картины, на месте, соответствующем “Портрету Бронко МакГинниса”, установили мольберт с портретом самого Германа Раффке, сделанным сорок лет тому назад, во время его пребывания в Египте; на портрете в рост пивовар стоял на фоне оазиса в белоснежном фланелевом костюме, серых холщовых гетрах, облегающих икры, и колониальном шлеме. После этого подвал запечатали.
Первый аукцион Раффке был устроен спустя несколько месяцев после смерти коллекционера в питсбургской галерее “Зюдельверк”. На открытие собралась огромная толпа; любителям не терпелось увидеть своими собственными глазами произведения, которые — за исключением нескольких германо-американских работ, также показанных на выставке, — были им известны лишь по крохотным копиям в “Кунсткамере” Генриха Кюрца. Но их ожидало горькое разочарование: из картин, воспроизведенных Кюр-цем, в каталоге аукциона не было заявлено ни одной. Большинство работ представляло американскую школу, и хотя все они отличались хорошим уровнем по сравнению с тем, что обычно предлагается на рынке, это не очень воодушевило покупателей, уже привыкших к живописи подобного рода и чувствовавших себя явно обделенными, поскольку на этот раз их лишили возможности побороться за шедевры старых мастеров. Из двухсот шестнадцати номеров, занесенных в каталог, лишь восемь перевалили тысячедолларовую отметку. Пять из них были работами американских художников:
№ 35: Дэйзи Берроуз, “Унтер-офицеры во время Гражданской войны”; относительно высокая цена ($ 1250), заплаченная за эту картину, выполненную в довольно пресной натуралистичной манере, несомненно, объясняется тем, что художница — одна из немногих женщин, замахнувшихся на карьеру в историческом жанре, — оставила после себя очень мало работ.
Она родилась в 1840 году, с 1856 по 1861 была ученицей Генри Стрингбина; в 1865 оказалась в Ричмонде, осажденном войсками генерала Гранта. Погибла под обвалившейся трубой во время урагана в ночь с 19 на 20 марта.
№ 62: Рассел Джонсон, “Нефтяные скважины близ Форелз Филдз”; работа в общем-то конъюнктурная, но темой своей неизменно привлекающая многочисленных покупателей. Приобретена за $ 1175 для вице-президента “Амо-ко Мотор Ойл Компани”.
№ 72: Томас Корбетт, “Туземцы Соломоновых островов”. Томас Корбетт, принимавший участие в этнографической миссии братьев Ску-орелл, привез с Соломоновых островов полсотни карандашных набросков и акварелей и позднее использовал их в работе над серией из двенадцати больших картин, которые подарил Фонду Флоры Фиркоффер, щедро профинансировавшему экспедицию; во время пожара 1896 года, опустошившего фонд, одиннадцать работ были полностью уничтожены; двенадцатая, серьезно пострадавшая, попала в .коллекцию Раффке при обстоятельствах, которые так никогда и не были точно выяснены; эти подробности, вне сомнения, позволяют понять, почему произведение, выполненное в неловкой и чопорной манере, нашло покупателя по совершенно неоправданной цене в $ 7200.