Но валун устоял. Зверь несколько раз пытался сбросить жертву, с размаху врезаясь о камень с разных сторон, но камень, видимо, хорошо врос в землю и не дрогнул под яростью непонятно чем рассерженного животного. Аслан смотрел на это сверху с ужасом – ему самому достаточно было бы одного такого удара об камень головой, чтобы упасть и больше уже никогда не встать.
Боль накатывала волнами, отчего Аслан периодически покрывался холодным липким потом. Сперва, ещё боясь за свою жизнь, он не обращал на рану внимания, но когда понял, что кабан его не достанет, наконец, опустил взгляд и ужаснулся.
Его правая нога теперь представляла собой кровавое месиво. Джинсы разорваны и из дыры свисают куски его плоти, с которой стекает струйкой густая бордовая кровь. Хорошо хоть не до кости!..
Если бы не бродящий внизу верь, Аслан бы позволил себе даже потерять сознание из-за отвратительного вида. Но в такой ситуации постарался вернуть себя в чувство. И сделал это единственным известным ему методом – влепил себе пару пощёчин.
Метод, может и не самый правильный и гуманный, но сработал на «отлично». Головокружение отступило, мозг прояснился.
еперь нужно было как-то разобраться с раной. Жаль, что минералку он выронил, бегая от кабана! Сейчас бы пригодилась промыть рану. Ладно, имеем, что имеем. Аслан ещё раз осмотрел рану – его скромных познаний в медицине хватило на то, чтобы понять, что серьёзного кровотечения у него нет – и то счастье!
Он стащил с себя куртку, в которой был ещё с вечера, за ней майку. Куртку накинул обратно, так как положить её на неудобной, узкой вершине было некуда, и принялся рвать трикотажную футболку на полосы.
Посмотрел вниз – кабан всё ещё бегал неподалёку от его убежища, видимо, ожидая, то человек одумается и спустится назад, на честный, так сказать, бой. Жди, ага!
Аслан развернулся, поудобнее пристроил больную ногу и принялся бинтовать рану. Со стороны ему всегда казалось, что это занятие простое, примерно как замотать провод изолентой . Но оказалось, что это не так-то просто! – тряпки сворачивались в трубочку, норовили скользнуть прямо в рану, отчего становилось нестерпимо больно, а материя пропитывалась кровью и слушалась неумелых рук ещё хуже.
Парень шипел и чертыхался от боли, но продолжал мучиться до тех пор, пока у него не получилась более или менее ровная и тугая повязка. Кажется, нога даже болеть стала меньше, замотанная лоскутами ткани.
А через некоторое время – может, минут через двадцать – кабан задрал голову, прислушался к чему-то в глубине леса и потрусил в ту сторону, откуда что-то услышал. Аслан выдохнул с облегчением – можно и топать потихоньку. Вот только где он сейчас?
Он обернулся по сторонам, пытаясь вспомнить, как сюда добежал, но где там?! Разве вспомнишь, сколько раз он менял направление движения, бегая наперегонки со смертью? Солнца из-за крон деревьев не видно, да и что ы это дало? – выходил-то со стоянки он ночью, тогда солнце ещё не встало.
Придётся звонить ребятам, пусть они сами его ищут. Тем более, идти ему сейчас с такой ногой будет сложно. Аслан хлопнул себя по карманам куртки и у него похолодело в груди – телефона не было.
Он свесившись осмотрел пространство вокруг камня – может быть он прямо сейчас выпал? Но гаджета там видно не было. Парень решился спуститься на землю и, поминутно оглядываясь по сторонам, попинал пожухлую листву больной ногой – пусто.
Паника накатила волной, лишив способности мыслить и даже двигаться. Ему казалось, что страх сейчас задушит его, наполняя лёгкие смолой вместо воздуха, не давая вдохнуть. Аслан оперся обеими руками о камень и прислонился к нему всем телом. Что теперь с ним будет?.. как он выберется из неизвестного леса, да ещё и с раненой ногой?! Всё кончено! Лучше бы его убил кабан!..
Он попытался опуститься на корточки, но и-за боли в ноге неуклюже шлёпнулся на зад, откинулся спиной на камень и, впервые, сколько себя помнил взрослым, заплакал.
Перед глазами стояло лицо мамы – как она переживёт смерть сына? – отца, которому тоже будет очень больно, но он не позволит себе горевать прилюдно – мужчине нельзя показывать слабость! А брат! Не пойдёт ли он мстить его друзьям за то, что никого из них не было рядом в трудную минуту?..
В общем, Ас позволил себе расслабиться и дать волю чувствам – всё равно никто не узнает. Уже…