Старшину звали Янси.
– Вот о чем я говорила, – сказала она.
Четыре тюка были выложены в ряд на полу камеры. Подмокшая марихуана сильно и приторно пахла.
Янси указала на третий тюк. Карл Ролвааг наклонился, чтобы рассмотреть поближе.
– Странно, да? – сказала старшина.
Упаковка была повреждена в двух местах. Ролвааг осторожно обвел складки ткани колпачком шариковой ручки. И там и там – узкие продольные бороздки, некоторые настолько глубокие, что мешковина вспорота насквозь.
– Могу я попросить вас об одолжении? – Детектив поманил Янси.
Старшина послушно шагнула вперед. Ролвааг взял ее левую руку и положил ее на одну из рытвин в тюке. Потом взял правую руку и накрыл ею вторую рытвину. Совпало почти идеально, под каждым пальцем Янси – складка.
– Что скажете? – спросил Ролвааг.
Янси окаменела.
– Это не я, сэр. Честное слово, – заговорила она. – Все так и было, когда мы его нашли.
– Успокойтесь, – произнес детектив. – Я вам верю.
– Вы попросили сообщать обо всем необычном, что мы увидим или обнаружим, – сказала она. – Все необычное – вот что вы сказали.
– Верно, и это очень нам поможет. Я вам безмерно благодарен.
– Всегда рады помочь, сэр.
– И где нашли этот тюк?
– В бухте Энджелфиш, – ответила Янси.
– Что, правда? Путь неблизкий.
Это означало, что Джои Перроне очутилась в воде намного раньше, чем заявил ее муж.
– Еще две маленькие просьбы, – сказал Ролвааг Янси. – Обычно вы сжигаете всю конфискованную марихуану, так?
– Да, сэр, мы передаем всю контрабанду федеральным экспертам. Они ее сжигают, – подтвердила старшина.
– Скажите им, чтобы этот тюк не трогали, – велел Ролвааг. – Пометьте его как улику и поместите в безопасное место.
– Как улику. Есть, сэр.
– А во-вторых, есть у вас пинцет и пластиковый пакет?
– Позвольте, я поищу в медпункте, – сказала Янси. Когда она ушла, Ролвааг уселся на один из оставшихся тюков и яростно высморкался. Он страдал от аллергии на пыльцу и плоды целой кучи растений, и мокрая марихуана по его личной шкале стоила все десять баллов.
На стене камеры было нацарапано слово «Libertad!», и детектив задумался, кто мог его написать и куда несчастного ублюдка депортировали. Ролвааг ненавидел Южную Флориду, но нелишне напоминать себе о местах не столь отдаленных, которые гораздо хуже, местах, по сравнению с которыми Хайалиа покажется Изумрудным городом страны Оз.
Старшина Янси принесла то, что он просил. С помощью пинцета Ролвааг начал дотошно исследовать каждую канавку на мешковине. Почти сразу он нашел улику, которую надеялся найти.
– Не могли бы вы открыть пакет? – попросил он.
– Да, сэр. А что вы нашли?
Детектив крепко зажал улику пинцетом и показал старшине.
– Это что, кончик ногтя? – спросила она.
– Похоже на то. Я почти уверен, что женского.
– Получается, она пыталась вскрыть тюк?
– Нет. – Ролвааг уронил кусочек ногтя в пакет. – Она цеплялась за жизнь.
Старшина Янси поглядела на рытвины, и Ролваагу показалось, что она содрогнулась.
– Сэр, может, это женщина… могла это сделать женщина, которую мы искали? Та, что пропала с круизного лайнера?
Детектив подтвердил, что могла.
– Дико, – тихо произнесла Янси. – Ужас как дико.
– Да, дико. – Ролвааг вернулся к мокрому тюку. – Посмотрим, есть ли тут еще что-нибудь.
Семь
Участок застройки назывался «Дюны восточного Бока, ступень II».
– Дюны? – спросил Мик Странахэн. – Мы в пятнадцати милях от пляжа.
– Чаз пытался купить дом в первой ступени, потому что там есть поле для гольфа, – объяснила Джои Перроне, – но все распродали.
– Тут все дома похожие.
– Они одинаковые. Все триста семь элементов нашего современного филиала во Флориде, – произнесла Джои голосом рекламного зазывалы, – не считая того, что в одних хозяйская спальня выходит окнами на восток, а в других – на запад. Кроме того, вы можете приобрести бассейн.
Странахэн опустил бинокль.
– Но вы не приобрели.
– Чаз ненавидит плавать, – объяснила Джои.
– А ты нет. Ты же в колледже плаванием занималась, верно?
– Древняя история, – отозвалась она.
– Все равно, тебе было бы приятно. Бассейн.
– Ну-у, да.
– Хочешь еще инжиру? – спросил Странахэн.
Они заехали на открытый рынок в Помпано-Бич и загрузились свежими продуктами. Теперь машина пахла как пара тонн средиземноморского фруктового салата.
– Тебе повезло, Мик, – сказала Джои Перроне, – что у тебя есть остров. Потому что, – она погладила приборную панель, – эта штуковина – вовсе не ловушка для кисок.
– Что-что?
– Это чазизм. Крутая тачка.
– «Кордоба» – автомобильная классика, – оскорбился Странахэн. – Могу тебя осчастливить: твоя задница покоится на роскошной коринфской коже.
– Может, когда-то она таковой и была.
Много лет Странахэн держал ржавую машину на Диннер-Ки под тенистым фиговым деревом у пристани, где оставлял ялик, когда приезжал на материк. Ничто в «крайслере» не работало как надо, за исключением мощного мотора, который пахал как ненормальный.
– Если мы отсюда не уедем, – сказала Джои, – кто-нибудь наверняка вызовет полицию.
Мик Странахэн признал, что «кордоба» не гармонирует с новейшими внедорожниками, блистающими на подъездных дорожках «Дюн восточного Бока, ступень II». Джои велела ему заняться делом, пока она ищет, где спрятать машину.
– Может, придется разбить окно, – предупредил он.
– В птичьей кормушке на заднем дворе лежит запасной ключ.
– А сигнализация?
– Сломана. Увидимся через десять минут.
Странахэн надел рубашку «Флорида Пауэр энд Лайт» и белую каску. Он подошел к парадному входу и позвонил. Через минуту обогнул дом и сделал вид, будто изучает электросчетчик на задах, пока не решил, что даже самые любопытные соседи уже потеряли к нему интерес.
Кормушка висела на единственном дереве во дворе четы Перроне – сухой черной оливе. Ключ заляпало пометом майны, и Странахэн вытер его о траву. Войдя в дом, он почистил руки и натянул резиновые кухонные перчатки. Когда Джои постучалась, он уже ждал ее у парадного входа.
– Как тебе мой новый вид?
– Я потрясен, – сказал Странахэн.
На ней был короткий черный парик и серое домашнее платье до колен, в руках – потертая Библия. Все это было родом из магазина для бережливых, который обнаружился по соседству от продуктового рынка.
Странахэн поманил Джои внутрь и закрыл за ней дверь. Ее плечи застыли, несколько секунд она безмолвно стояла в прихожей.
Он взял ее за локоть:
– Все в порядке.
– Есть что-нибудь, чего мне лучше не видеть?
– Я тут особо не рыскал, но вот это лежало на кухонной стойке.
«Этим» оказалась секция «Сан-Сентинел», раскрытая на внутренней странице.
Джои вслух прочитала заголовок:
– «Береговая охрана прекращает поиски пропавшей пассажирки круизного лайнера». О боже, это про меня! «Опасаются, что местная жительница утонула». Ты только посмотри. – Она уронила Библию и обеими руками схватила газету. – Я так и знала, Мик. Он говорит, что я напилась и упала за борт!
– Тут этого не написано.
– Не написано, но явно подразумевается. «Перроне рассказал полиции, что накануне вечером они с женой выпили несколько бутылок вина. Супруги отмечали двухлетнюю годовщину свадьбы». Придурок!
Джои скомкала газету и забросила ее в корзину для мусора.
– Я звоню Розе, – сказала она.
– Это кто?
– Моя лучшая подруга. Из книжного клуба.
Мик Странахэн ждал в гостиной, гадая, кто ее обставлял. Диван и кресла для чтения удобны и изящны – наверное, к ним приложила руку Джои. Чаз внес свою лепту в виде плазменного телевизора и черного, как ночь, кресла-реклайнера. Происхождение кошмарного аквариума определить не удалось. Странахэна поразило отсутствие книг и изобилие журналов по гольфу. И никаких семейных фотографий, даже свадебных.