- Пойдем куда-нибудь: поужинаем, - предложил он так, словно это было совершенно нормальным.
Два лютых врага мирно ужинают вместе. А может быть, прочитал мои кровожадные мысли, самой безобидной картинкой в которых была его тушка, славно так покачивающаяся в петле с высунутым синим языком. Остальные эпизоды с ним в главной роли затерты цезурой. Слишком жестоко, чтобы расписывать. Чего ты задумал, сладенький? Я опять облизнулась, поглядывая на его шею, чувствуя себя режиссером и постановщиком фильма ужасов. Ладно, оставлю на десерт. Интересно же, заинтриговал, прям.
- Пойдем, - так же обыденно согласилась я, не выпендриваясь, в душе радуясь его обалдевшей физиономии.
Ели мы в тишине. Когда подали десерт, предусмотрительно заказанный Арсением, на этот раз правильно истолковавшим мои красноречивые взгляды, он начал продувать мне уши.
- Лель, послушай, я тут долго думал... И пришел к выводу: я был не прав, - в этом месте я чуть не подавилась клубничкой, - мне не стоило так поступать с тобой.
Да неужели? Калигула в гробу перевернулся от стыда за своего последователя.
- Мне жаль. Правда, очень жаль. - У него глаза были ну такие жалостные страдающие, как у песика, выпрашивающего лакомый кусок за обедом.
- Да ну, - опять едва не поперхнулась.
Вот артист. Луи де Фюнес отдыхает и нервно курит в сторонке.
- Лель, не перебивай, я прошу. Мне и так тяжело, - кто бы сомневался. Но я сострадательно кивнула.
- Ты тоже вела себя не совсем правильно. И та пощечина... Это было резковато... с твоей стороны.
Да ладно? А мне показалось хорошо, да мало.
- Но я готов все забыть. Ради тебя. Ради нас...
Елки-палки. Наверняка, все медведи на северном полюсе от счастья передохли.
- Ты потрясающая женщина, - тут моему терпению пришел конец.
- Не может быть, - прервала я его словесно вычурные излияния.- Из тебя никудышный актер, милый. Как говорил Станиславский: "Не верю!"
- Ты всегда была слишком несерьезной, - вздохнул тягостно Арсен, не смущаясь моих выпадов.
- И давно ты это понял, любимый? А как насчет Дарби? Ей-то чего для потрясающей женщины не достает? Моей несерьезности или заводов Ризвана?
- Заводы Риза не причем. Можешь оставить их себе, пока не наиграешься.
- Хватит полоскать мне мозги, - кардинально поменяла я тон. Надоел. - Мне за сегодня их уже и так все вынесли. Скажи лучше прямо: чего тебе от меня нужно.
Арсений снова вздохнул так, словно беседовал с неразумным непослушным дитятей, которое отказывалось понимать очевидное.
- Я хочу попробовать начать все сначала. Уверен, мы смогли сделать выводы из всей этой неприятной истории. У нас все получится, вот увидишь.
Я громко неприлично расхохоталась. Вот чудак! Он что: действительно такой идиот или прикидывается?
- Нет, Арсен. Нет. Принять тебя таким, какой ты есть, может только земля. Знаешь, возможно, если бы ты тогда пожалел (ну хотя бы) меня или моего сына, не выставил нас на улицу, не оставил без средств к существованию, я смогла бы тебе все простить. Потому, что любила. Но не теперь. Теперь - нет. Я больше не люблю тебя. Наоборот - сожалею, что когда-то испытывала к тебе подобное чувство. Ты его не заслуживаешь.
- А кто заслуживает? - взорвался господин Литовский, сбрасывая маску великодушия и влюбленности. - Кого ты любишь? Риза? Этого блаженного? Придурка, который догадался оставить тебе все...
- Не называй его так, - завопила я, также вспыхнув, не обращая внимания на удивленные взгляды остальных посетителей ресторана. - Ты мизинца его не стоишь. Ты эгоист законченный и неисправимый. Тебе не понять. Ты не умеешь давать, только забирать, пользоваться. Думаешь, я такая дура, не умею читать финансовые документы? Ошибаешься, как всегда. Я все время работала. А не сидела дома. Материальное положение не позволяло. И это даже к лучшему. Зато опыта накопила. И могу понять, что твоя фирма держится на плаву только за счет заводов Ризвана. Без них - ты ничто. И помощь Азару - вовсе не благородный жест с твоей стороны. Ты используешь его, как использовал меня и Риза, - задыхалась. - Да пошел ты!
Арсен внимал моей тираде, полной ярости и бешенства, молча. Не дожидаясь его реакции, я выскочила из-за стола и направилась к выходу.
- Ты еще сильно пожалеешь об этом, - услышала глухое рычание за спиной.
Кажется, мне обещают это уже не в первый раз. Я обернулась, многозначительно и очень выразительно выставила средний палец руки в его направлении, плюя на приличия и особенно не парясь, что подумают о моем воспитании окружающие.
Глава 15.
Блюдо, которое подают холодным.
Собака несчастная очень опасна,
Ведь ей не везет в этой жизни ужасно,
Ужасно как ей не везет.
Поэтому лает она как собака,
Поэтому злая она как собака,
И каждому ясно что эта собака
Всех без разбору грызет.
Песня.
На следующий день я вызвала в кабинет Шурика и Руслана - своего финансового директора, популярно им объяснив, какие изменения мы будем проводить в финансовой политике холдинга.
- Ну, ты и стерва, - восхищенно и радостно присвистнул рыженький юрист, - а с виду вся такая белая и пушистая.
- Во-первых, не пушистая - ноги я эпилирую, и совсем не белая, а черная в крапинку. В красную. Между прочим. И еще. Знаешь песенку такую из мультика нашего детства?
Собака бывает кусачей,
Только от жизни собачей,
Только от жизни от жизни собачей
Собака бывает кусачей.
- Не важно, - отмахнулся мой друг, - ты понимаешь, что это уже открытые военные действия? Не боишься?
- Ага, прям международный конфликт мирового масштаба, - сердито пробурчала я. - Они уже давно открытые, - вздохнув, отметила очевидное, - и потом, сказал "раз", нужно говорить и "два".
- И не говорить гоп, пока не перепрыгнешь, - закончил Шурик мою мысль. - Я согласен тебе помогать, но только с одним условием.
- Ррррр.., - сморщила нос.
- Если ты сегодня же пойдешь к нашему начальнику СБ, и он займется твоей физической подготовкой, - не моргну и глазом, ничуть не смутился парень моего рыка.
- Какой еще подготовкой? - возвопила я, не имея его потрясающей способности в любых ситуациях сохранять невозмутимость.
- Научит тебя приемам самообороны и оружием пользоваться, - спокойно и терпеливо пояснил мой друг.
- Вот еще. Я же ношу с собой ствол, как ты и просил, - без особой надежды попробовала отмазаться от дополнительной нагрузки.
- Ага. Только быстрее сама из него застрелишься, чем в кого-то попадешь, - не сдавался Шурик.
- Но у меня совсем нет времени. И так в конце рабочего дня еле ноги волокаю, - канючила я, все еще пытаясь отменить приговор.
Но Рыжик был непреклонен. Даже сопровождал меня на занятия и следил, чтоб не халтурила. Нет, Саша - прекрасный друг и замечательный человек. Но иногда от его занудства очень хотелось спастись бегством. Впрочем, этого как раз он мне не позволял, все время находясь где-то поблизости. Видимо, действительно очень сильно тревожился, что со мной что-то ужасное может произойти. Я же в то, что Арсен и Азар в своей жадности дойдут до криминала, сильно сомневалась, и считала беспокойство Шурика явно лишним. Накручивает сам себя. А нервы беречь надо.