- Арсен, я...
Его губы на моей шее, и стопка только что собранных документов разлетелась по своим прежним местам...
Арсений стремительным шагом вышел из своего кабинета и, выдернув меня из-за стола перед лицом всей очереди желающих порешать рабочие вопросы, потащил за собой вниз по лестнице. "Лед тронулся, господа присяжные-заседатели", - процитировала я про себя.
Он действительно тронулся. Эту ночь, после вечера в элитном клубе, мы провели в его доме. Первый раз за все время он пригласил меня к себе. Словно, в святую святых. В свой дом, в свою спальню. При этом он упомянул, что в исключительно редких случаях приводит женщин в свое жилище. Значит, я тот самый редкий случай. Он, кажется, и в правду серьезно ко мне относится. Меня затопило счастье. И я едва не задохнулась от него, еще не в состоянии полностью поверить, что это происходит на самом деле, а не в моих мечтах. Но чего-то, казалось, все же не хватало...
Чего? Признаний? Разговоров о чувствах и отношениях? Мне не нужно было этого. Я боялась все испортить. Нам хорошо было вместе. Так зачем что-то выяснять? Я уже один раз поторопилась все выяснить. Стремилась к полноценным правильным отношениям. В итоге вышла замуж. Но не за того... Поспешила, не дождалась...
Возможно, Арсений прав. И постель - это не то, из-за чего люди должны связывать свои судьбы. Для этого нужны чувства. А они у него есть? На этот самый вопрос уж точно, однозначно ответить не могла. Надо быть телепатом, чтобы знать, что творится в голове у другого человека. А я им не была. Поэтому...
Если любит, решила я, то скажет сам. Без поторапливаний и понуканий. Не буду клянчить. Ну, или пусть сделает что-то... Я не знаю. Но форсировать события не буду. Только дурак наступает на одни и те же грабли дважды, повторяла себе.
Так прошло полгода. Ровно, стабильно, однообразно. Однако, отношения выяснять все же пришлось. Но не с Арсеном...
Утро субботы. В дверь настойчиво кто-то звонит. В этот день мы собирались с Арсением в аквапарк. Все втроем - с Никиткой. Накануне я долго раздумывала и пришла к выводу, что Арсену, вероятно, нужно было бы привыкнуть к тому, что он - не единственный мужчина в моей жизни. Но не так же рано. Прямо с самого утра... Это после вчерашнего вечера в клубе в кругу его друзей и последующей ночи. Только под утро я попросила мужчину отвезти меня в мою квартиру. Совесть замучила. Нужно было Татьяну отпустить. У нее тоже ребенок. И никакие деньги не заменят ей улыбки ее дочери.
Накинув халат и, по пути пытаясь разлепить глаза, я бормотала:
- Какого...., - далее перечислять не буду.
В данном случае если и находятся какие-то слова, то все нецензурные.
Я яростно распахнула дверь. На пороге стоял... мой бывший муж Павел собственной ненавистной персоной. Подавившись последним витиеватым изыском своего словарного запаса, я воззрилась на это недоразумение и явную ошибку природы.
- Ты... Почему... зачем... где... надо... - это все, что родил мой не проснувшийся мозг.
- Хорошо, я смотрю, устроилась, - перебило меня недоразумение развязанным тоном, оглядывая жадным взглядом мои казенные хоромы.
- Квартирку, значит, нашу продала. Сама пристроилась, как сыр в масле... а я, можно сказать, бомжую.
- Ну, если квартиру своей матери ты называешь бомжатником, то, видимо, я все же была отличной хозяйкой. Но это претензии не ко мне... Те че надо?
- Половину стоимости нашей квартиры...
Я задохнулась от такой бессовестной борзости, секундой позже услышав голосок проснувшегося Никитки, дернулась, но быстро вернула самообладание. Выяснять отношения при ребенке очень уж не хотелось. Сын едва пришел в себя после развода, потери собственного дома и переезда в чужой город. И стал потихонечку забывать про своего непутевого папашу, окруженный любовью и заботой. Да и наше материальное положение стало ощутимо лучше. Что также играло не последнюю роль в его реабилитации. Я могла теперь позволить себе вкусную разнообразную еду, одежду и игрушки, походы в цирк, кино, театр и прочие развлекательные мероприятия, которые, конечно же, тоже стоили денег. Никите было хорошо и без отца. Горькая обида незаслуженно брошенного оставленного ребенка постепенно утихала.