- Чего разкуксилась?
- Я некрасивая. Ненужная. Никчемная. Даже ты меня не хочешь. Просто жалеешь,- всхлипывала жалобно, сама не осознавая, что бормочу.
- Очень хочу, - заверил он меня с озорной улыбкой, прервав эти излияния души, после чего мягко закрыл мне рот своими губами, и мы слились с ним в совершенно удивительном поцелуе, который, казалось, длился целую вечность.
Сильные руки крепко сжимали меня, вызывая безумное возбуждение, а таяла и испарялась, уносясь легкой дымкой в безоблачные дали. Это было восхитительное ошеломляющее чувство, которое не передать словами. Его пальцы скользили по моему телу, очерчивая каждый изгиб, находя самые чувствительные места, играли, как руки мастера на музыкальном инструменте. Его запах обволакивал меня, его губы так нежно касались моей кожи, согревая дыханием. Я растворялась в нем. Каждая клеточка, каждая молекула моей плоти стремилась слиться с его воедино, чтобы больше никогда не разлучаться.
Я сама удивлялась такой своей реакции на этого мужчину, недавно еще вызывавшего во мне опасения, но сейчас мне уже казалось это единственно правильным и естественным. Как будто, я всегда подсознательно ждала всего того, что теперь происходило. Вцепившись в его плечи, я все крепче прижималась к нему, как будто, подгоняя.
- Не торопись, - прошептал он мне в волосы где-то рядом с моим ухом, и я ощутила, как он проникает в меня, заполняя настолько глубоко, всецело, без остатка, что мы становимся одним общим телом.
Я задохнулась, открыв рот, но не в силах издать ни звука, зашлась в спазмах, сотрясаясь всем телом, изогнувшимся дугой. Душа, как будто, куда-то отлетела, устремившись в рай, не спрашивая ничьего разрешения.
И больше ничего не помню. Тяжелые веки с трудом поднялись, и взгляд уперся в Риза, обтиравшего мне виски и лоб мокрым полотенцем.
- Ты потеряла сознание, - констатировал он, с беспокойством оглядывая диковинную женщину.
Ну, вот чего тут ответить. Тупо хлопая ресницами, я облизнула губы, жаждая продолжения. Все самое интересное я, вероятно, пропустила. Необходимо повторить и разобраться в чем тут дело. Не иначе, как он волшебник. Ни разу в жизни я не испытывала ничего подобного. Тем более с мало знакомым мужчиной. Тем более в первые минуты секса. Нет. Это был не секс. А что это было?
Вероятно, не правильно поняв выражение моего лица, Ризван обеспокоенно спросил:
- Тебе было очень больно?
- Больно?
Тут мой взгляд упал на... Глаза расширились еще больше. Как это вообще могло... Как все у нас так получилось... Блин... Риз скорбно усмехнулся.
- Женщины, обычно, когда видят это, пугаются. Становятся скованными. И от этого только хуже, - он пронзал меня взглядом, пытаясь забраться в мои мысли. - Я хотел дать тебе время привыкнуть к себе. Ты и так достаточно настрадалась.
Нашел, от чего смущаться. Нет, все-таки он немного чудоковатый. Но это было так мило и только плюсом к его обаянию. Такое сокровище упустить было бы глупо.
- Я буду страдать еще больше, если ты уйдешь, - решила я прибегнуть к шантажу. - Пожалуйста, не уходи.
Ризван лег рядом, а я тут же обвила его как плющ. Я так нуждалась в теплоте его тела, в его силе, в его ласках. Впервые за долгое время мне стало уютно, хорошо и спокойно. Но только когда он находился поблизости.
- Риз, обещай мне... что не бросишь меня. Никогда...
- Это все пожелания?
- Нет, - с хитрющей физиономией, - я хочу еще...
Физическая близость связывает людей, создает некие невидимые узы. Но с Ризом это было что-то совсем другое. Не такое, как с другими мужчинами. Это было не просто единение тел, доставляющее удовольствие и удовлетворение, не просто призыв природы. Это была некая гармония, полная, абсолютная. В постели он предугадывал все мои желания, мне не нужно было говорить, что мне нравится, а что - нет. Муж сразу попросил меня об этом. Но мне нравилось все. Нравилось уже только быть с ним. Рядом, близко, как можно ближе.
Его забота, теплота поначалу приводили меня в замешательство. Я не привыкла к такому отношению со стороны мужчин. Но у Ризвана это получалось так обыденно, так естественно, как должное, не могущее быть иначе, и очень скоро я к этому привыкла.
Вот это самое доброе ласковое тепло, которое он излучал, согревало меня, как солнце. Как захиревшее в холоде растение, дорвавшееся, наконец, до солнечных лучей и света, я стала постепенно оживать.