– Нет, не было ничего такого. Погоди! А золото? Ведь это доказательство, ты с собой, наверно, не таскай. Как найдёшь какие следы этого… Озолс, да? – тогда, а пока пусть тут полежит, не найдут.
И прячет булавку и запонки поглубже в стол.
7. Клад в затопленной шахте
Ищите – и обретёте, толкните дверь – и она откроется. Так говорил пастор по радио. Ищите, господа, кому чего не хватает, а я своё нашёл, и уж выжму из этого всё мыслимое. Хорошо быть мытым, только что из тёплой ванны, в чистом новом белье, в новом костюме – редко доводилось за последние чёрт те сколько времени, года три уж точно потрачено на эту историю. Кто бы мог подумать. В Риге, хоть и на отшибе, и никто об этом не подозревал.
Мысли Озолса, обычно неторопливые и плавные, как Даугава, теперь вихрились и бурлили, как несолидный лесной ручей, разбухший от весеннего таяния. Сам по себе факт обнаружения документов времён Второй мировой уже может дать ему… Он даже затруднялся представить себе, что именно – бронированный лимузин с услужливым шофёром, собственный дворец, кресло депутата сейма. Любых женщин.
В том числе ту, с льняными волосами и синими глазами.
У неё ребёнок. Пустяки. Ребёнка можно будет отправить учиться куда-нибудь в Германию. Ведь там, кроме документов, есть ещё… Запонки и булавка для галстука – это так, пустяки, просто Озолс хорошо знал, как отличить настоящий янтарь – этот янтарь точно был настоящим, а вот как отличить настоящие бриллианты или рубины от поддельных, с такой точностью не знал. Если кто-то скажет ему достоверно, всё ли там настоящее, и если всё окажется настоящим – о, у него никогда не было такой мечты, на исполнение которой потребовались бы такие суммы. Ну нет, так будет. Мечты – это тоже пустяки. Документы вернее. Деньги – они безымянные, кто-то потерял, а он нашёл. И если даже этот кто-то у кого-то другого их отнял – всё равно кто-то потерял, а другой кто-то нашёл. Закон и то говорит: ответственность на последнем приобретателе. А вот документы – в них подписи, имена, и даже если их отнять – они всё равно будут угрожать тем, чьи имена там значатся. А если имена становятся известны – всё, отнимать тоже уже бесполезно…
И ведь всё вышло совершенно случайно. То есть деньги он копил всю сознательную жизнь – сначала просто хотелось жить хорошо, хотелось чего-то, чего нет и не будет у заводского работника – модных вещей, вызывающей громкой музыки, вечеров в ресторане. Женщин в шелках и бриллиантах. И чтобы обнимали ноги. Прочитал когда-то в затрёпанной порядком старой дурацкой книге про средние века, про немецких баронов – это они завели такой обычай, батрак должен обнимать хозяину ноги. Но вот тайник на сухогрузе «Полоцк» свалился на него случайной удачей. При ремонте судна обнаружился – мысленно он назвал его так – встроенный шкаф очень приличного объёма. На чертежах его не было.
Потом был ресторан. Второй помощник капитана Гулия – именно из его каюты открывался доступ в необозначенное помещение – вопреки своей фамилии оказался не очень крепким питухом, и Озолс, получив подтверждение догадкам насчёт джинсов и туфель «Саламандер», набился ему в компаньоны. Доход от совместного торгового предприятия раз в десять, в двадцать превышал заводскую зарплату. Потом пришлось познакомиться с Имантом Гайгалом и ещё некоторыми молодыми людьми, в результате чего доход уменьшился, но оставался очень приличным. Потом наступила независимость. Дядя умер ещё задолго до неё, так что квартира у Озолса была своя, он обменял её через маклеров, с изрядной приплатой, на роскошную трёхкомнатную в старом доме. А потом прозвучало слово «реституция», и оказалось, что дом имеет хозяина. И вот тут-то Имант Гайгал произнёс фамилию Силинь.
Озолс воспринял это без удовольствия, но спокойно. Ему случайно повезло – он попал в компаньоны к Гулии, узнав его тайну. Теперь повезло другому – выпал козырь в виде документа на дом. Ничего, колода ещё не вся на руках, игра ещё не кончена, козырный туз не выпал пока, он впереди. Силинь? Никого не знал Озолс такого, чтоб не волновал человека хруст купюр. Возможно, это один из тех молодых людей, или, правильнее сказать, их кукловод. Сам не работает и не торгует, только берёт долю со всех торгующих. Козырь у него на руках. Что ж, предложим отступного…
Не взял.
Ни в каком виде не взял. Ничто из того, что мог Озолс предложить, не привлекло.
– А ты думал! – посмеялся тогда Имант. – Только у тебя, что ли, дед и дядя были в легионе?
Озолс намотал на ус. И стал размышлять над другим вариантом. Где же были родные Силиня, что он Озолса отказывается считать компаньоном? Полагает себя выше? Что за истинные арийцы, среди которых он, выходит, обретался?