– Мы присоединяемся к забастовке государственных служащих. Благодарю за внимание! – чётко и внятно отрапортовал он, посмотрел на остальных охранников и коротко дёрнул головой в сторону выхода. – За мной!
Толпа невольно расступилась перед ним. Никто не успел опомниться, как охрана миновала торжественные дубовые двери, они неспешно и бесшумно закрылись, и раздался звук поворота ключа в замке.
В разных углах зала раздались выкрики. Но теперь депутаты, журналисты и прочие заинтересованные в событиях не кричали друг на друга и не пытались докричаться до внимательно не слушающего зала. Нет, они кричали в мобильные телефоны. Очень быстро выяснилось, что полиция может ответить только «в настоящее время мы не можем вас принять пожалуйста позвоните позже» – голосом робота, ибо забастовка продолжалась. Спасатели, правда, отвечали сами, живьём – но именно от них депутаты и прочие узнали, что на площади перед зданием сейма идёт митинг. Машина с оборудованием для вскрытия дверей вашего класса прочности или оконных решёток не может пробиться, говорили спасатели, а полномочий разгонять толпу у нас нет.
– Еду подвезём, воду, если надо – лекарства, авось пропустят, – флегматичный русский говорок спасателя разнёсся на весь зал, когда один из журналистов поднёс свою трубку к микрофону. – Там никому пока не похужело?
– Каковы требования митингующих? – председательствующий попытался вспомнить о своих обязанностях. – Есть предложение открыть окна!
Окно открыть попросили Силиня, как одного из самых могучих физически. Несмотря на лета, он сохранял форму.
– Равноправие языков! – доносилось с площади.
– Равенство прав на гражданство!
– Права на занятие бизнесом!
– Почему бастуют госслужащие? – надсаживался в самодельный рупор длиннорукий тип, которого Силинь узнал. Это был монтёр из фирмы по ремонту лифтов и крыш «Эксцельсиор». – Потому что арийский бизнес, или латышский бизнес, или другой бизнес по пятому пункту не-эф-фек-ти-вен! Бизнес бывает только либо эффективным, либо нет! И если он при эффективности ещё и уважает законы, в том числе международные – вот тогда он бизнес! Он даёт доход! Платит налог! Создаёт рабочие места! Чем поддерживает позитив! И вот тогда он выгоден всем! Тогда нет забастовок, потому что есть зарплата! И такой бизнес идёт сюда из Беларуси! Из Швеции! Из России!
– Рос-си-я! Рос-си-я! – скандировала площадь. Стёкла в окнах тонко подпевали. Как назойливые комары, подумал Силинь: каждый – тьфу, а всех масса, и попробуй всех перехлопай.
Оратора сменил другой, вернее, другая – дама в отороченном мехом плаще, из-под которого виднелась форма штатской госслужащей. Она начала с того, что представилась. Оказалось – из статистического управления. Те же самые данные, которые Силинь только что слышал в приблизительном изложении какого-то журналюшки. Только подробнее и точнее. Две трети промышленности в руках русских! И список! РАФ, радиозавод, вагоностроительный, судоремонтный, «Ребир», ещё какие-то, о каких Силинь даже не слышал. Половина сельскохозяйственных земель! Три четверти крупных и треть мелких сельхозпредприятий! Из толпы появился и подплыл к даме над головами мегафон. Она закончила свою речь таким пассажем:
– И огромная очередь в российское посольство! Неграждане встали за российским гражданством! Российская собственность, российские работники – завтра будет российское правление!
– Рос-си-я, ку-пи Лат-ви-ю! Рос-си-я, ку-пи Лат-ви-ю! – отвечала площадь.
– Продались! – заорал Силинь в открытое окно, и ближайшие его услышали.
– Депутаты сейма просят слова! – закричали несколько голосов сразу.
Силинь попытался взгромоздиться на окно и высказать накипевшее, но у депутатов взыграло оскорблённое корпоративное чувство. Как? Этот человек – не депутат! Его стащили с окна. Он вразмашку отпихнул нескольких человек сразу, кто-то повалился на пол, кто-то истошно завопил «убьёт!», кто-то похрабрее прыгнул на Силиня сзади. Он вновь отмахнулся, теперь люди полетели кучей. И вновь крики «что дерёшься?», «в суд подам» – и теперь на Силиня насели уже человек десять. Вместе они весили, наверно, около тонны, но мешали друг другу, и он снова расчистил себе место. Теперь он неистово лупил кулаками, локтями, ногами. Вокруг него падали, но кто-то раскрутил над головой зарядник от мобильного – и Силинь получил такой удар в глаз, что света невзвидел и слепо затоптался на месте. Этого мига растерянности хватило разъярённой толпе – теперь вокруг уже не было депутатов, юристов, журналистов, уважаемых людей, была толпа, и она повалила и месила ногами. Не слыша хруста костей, не видя крови, не чуя её запаха – вымещая на подвернувшемся весь ужас возможной потери лакомых кусков. Который хуже страха потери банального куска хлеба.