Мельхиор не стал продолжать беседу на скользкую тему, слишком увлёкся вкусным завтраком, даже потребовал себе добавки. Хорошо, что Вилька заранее знала о его прожорливости и была к этому готова: по второму разу навалила полную миску.
Но вот когда Жером наконец наелся и ушёл работать, а Виола стала убирать со стола, маг всё же сделал второй заход:
- Скажите, Виола, а вы любили своего мужа?
Вопрос ударил по больному. Хотелось затопать и закричать: "Любила! Обожала!" Но Вилька сдержалась, только бросила на мага взгляд острый, как бритва, и произнесла:
- Ненавидела. Люто.
Потом быстро развернулась, пулей вылетела из столовой в кухню и закрыла за собой дверь.
Ничего, ничего, всё в порядке. Он просто спросил, он ничего в виду не имел. И вообще, хватит нервничать! Впереди ещё фарфор и фаянс, всё надо перемыть, рассортировать и спрятать в буфет, а перед этим отдраить и само вместилище, а то перед самой собой стыдно.
***
Вилька уже часа три драила кухню и всё, что там находилось, двигаясь сверху вниз. Когда всё, что находилось выше уровня столешницы уже блистало чистотой, в чёрную дверь, связывавшую кухню с двором раздался стук. Миновав маленький коридор, через который можно было попасть в кладовку и на ледник, Вилька вышла на заднее крыльцо и встретила посетителей. Жером привёл-таки новую подёнщицу. Высокая, худая, очень бедно, но чисто одетая женщина стояла на ступеньках и исподлобья разглядывала Виолу, даже не пытаясь войти.
На первый взгляд она казалась немолодой, но, присмотревшись, можно было понять, что ей никак не больше тридцати пяти. Вот только крайняя измождённость прибавляла ей возраста. Вилька даже засомневалась, сможет ли столь ослабленное существо хорошо работать. Но на худом лице неугасимым пламенем горели глаза, а значит душа ещё крепко держалась в теле. Подкормить, и всё наладится. Хуже было бы, если бы женщина выгорела изнутри: таким не помочь.
Сделав вид, что всё абсолютно в порядке вещей, Виола спросила равнодушным тоном:
- Вы берёте подённую работу, милочка?
В глазах женщины ожесточённость и неверие сменились на мгновение дикой, страстной надеждой, но ответила она под стать Вильке, столь же безэмоционально:
- Да, госпожа, беру. Пятьдесят гастов в день. Но огород под зиму вскапывать ещё рано. Или вы хотите заранее договориться?
- А если не огород? - лукаво склонив голову к плечу, произнесла Виола, - Мне нужна помощь по дому. Мыть, чистить, стирать, убирать... Горт в день плюс питание. Как вам? Годится?
Глаза женщины широко раскрылись и вдруг стало ясно, что они большие, красивые и ярко-голубые.
- Вы...меня в дом? - не веря своей удаче произнесла она и тут же спохватилась, - Но у вас здесь Мариза убирает.
- Только грязь развозит, - жёстко отрезала Вилька, - Мне нужна качественная работа. Сможете?
Женщина ответила не сразу. По выражению лица Регины можно было понять, что её терзают жестокие сомнения. С чем они связаны Виола поняла не сразу.
- Смочь-то я смогу, - неуверенно произнесла наконец подёнщица, - Чего тут не мочь? Но вот Мариза... Она меня убьёт.
Тут до Вильки дошло. В Эделе было мало женщин, ходивших на подёнку, но ещё меньше находилось для них работы. Конкуренция в этой сфере кипела не хуже, чем на рынке большого города, и была не менее жестокой. Усугублялось это тем, что все всех знали лично. Если завтра Мариза, услышав, что чужачка перехватила место, которое она считала своим, пойдёт с ней разбираться, то за Регину никто не вступится.
Виола вздохнула. В каждом домишке свои интрижки. Придётся заставить мага припугнуть Маризу. Пусть не думает, что в случае чего останется безнаказанной. А объяснить ей, что обратного хода нет - задача Вильки.
Так она и сказала новой работнице. Та ожила:
- А когда приступать?
- Да прямо сейчас, - обрадовала её работодательница, - Только сначала поешь.
Раз теперь Регина работает на неё, можно пренебречь условностями и звать женщину на ты.
Та робко вошла в кухню, огляделась и вопросительно уставилась на Вильку. Пришлось показать ей горшок с остатками утренней каши и вручить ложку, пояснив:
- Каша уже остыла, можешь её погреть. Но она и холодная ничего, особенно если полить мёдом.
С этими словами Виола сунула женщине под нос банку со сладким лакомством. Регина остолбенела. За годы мытарств она забыла, что так бывает и сейчас просто не могла поверить, что это не сон. А ещё было страшно ошибиться. Вдруг и вкусную кашу, и мёд сейчас отберут, а её вытолкают пинками, смеясь над дурой, которая поверила, что к ней могут отнестись по-человечески.