Лассер после этих слов успокоился и расслабился. Думал, наверное, что разговор окончен. Напрасно. Вилька состроила саму умильную из своих улыбок и завела издалека:
— Вы же тут давно трактир держите?
— Уже пять лет, — гордо ответил ничего не подозревающий Уве.
— В трактиры обычно стекаются все слухи и сплетни. Вот я и подумала, что вы можете знать Что не так с нашим подопечным и его уважаемой матушкой?
— В смысле? — вскинулся Лассер.
— Почему она потребовала, чтобы его доставили в Эгон как можно быстрей, невзирая на то, что ему от этого будет очень и очень плохо?
Трактирщик, который боялся, что вредная девка вновь попытается влезть в его дела и сама того не зная раскроет перед Теодором ещё один неприглядный секрет, выдохнул. Чужие тайны были ему как мёд, в отличие от своих.
— Матушка, говоришь? Тебе какую версию рассказать, красавица? Ту, которую выдаёт за истину графиня, или ту, которую в наших краях все знают, но стараются не поминать лишний раз?
— Если не трудно, обе, — воркующим голоском произнесла Вилька.
Кажется, она угадала: именно обе ей и собирались поведать.
— Начнём сначала: у графа и графини было двое сыновей. Ещё три дочери, но их можно выпустить: две давно замужем в дальних краях, а третья в прошлом году сбежала с менестрелем.
Виола нахмурилась и непонятливо захлопала глазками:
— Я слышала, что старший сын графини погиб на охоте вместе с её мужем, а второй лежит мало что не при смерти. Кто тогда наш виконт?
— Третий сын графа, — поспешил пояснить Лассер, — Графа, но не графини, как бы она ни кричала о том, что это тоже её детище. Подвела графиню родная сестра. Младшая, сводная. Приехала в гости, граф на неё запал и затащил в кровать. Он такой был: ничем никогда не желал себя ограничивать. Девчонка забеременела, родила и умерла. Старый Эгон при всех своих недостатках от родных детей никогда не отказывался, а в молодую мамашу вашего подопечного ещё и влюбился, как говорят. Поэтому заставил графиню признать сына и выдавать его за родного. Будто она ни с того, ни с сего разродилась. Против мужа госпожа Гедвига пойти не смогла, но пасынка невзлюбила. Если бы не отец, извела бы ещё во младенчестве. Когда у молодого Ульриха проявились сильные магические способности, она первая была за то, чтобы отправить его куда подальше: в университет. Думала таким образом избавиться от бастарда.
Ага, сынок-то неродной. Теперь Виоле было многое понятно. Многое, но далеко не всё.
— А что там произошло? Почему вдруг все законные наследники вместе с самим графом… ммм… пострадали?
Лассер улыбнулся людоедской улыбочкой. Можно было подумать, что ему доставляло удовольствие рассказывать о чужих несчастьях.
— В Эгоне думают, что всё было подстроено. Кто-то хочет подмять под себя графство.
Вилька всегда обладала отменным чутьём и хорошей памятью.
— Прииски Вы что-то говорили про прииски. Это из-за них? Но почему сейчас?
Лассер искренне восхитился:
— Соображаешь, девочка! Но мысль твоя не совсем правильная. Прииски в Эгоне были с давних пор. Люди искали драгоценные и полудрагоценные камни. Там, в горах, много всякого. Находили, сдавали в казну графства и на третью часть суммы, в которую оценили находку, получали магически защищённые векселя. Их уже меняли на золото в больших городах. Граф, как положено, вносил треть в казну, а на остальное вёл хозяйство графства. Несмотря на то, как это здорово звучит, доход выходил небольшой, — тут Лассер драматически понизил голос, — Но вот в прошлом году два старателя нашли в горах золото. Много золота. По закону содержимое недр принадлежит хозяину земель. Наша гильдия предложила графу и его семье защиту, не задаром, конечно, но старый дурак гордо отказался. Вот и огрёб полной горстью.
Тео таращился на старого приятеля: ну и дела! А он ни о чём подобном даже не подозревал. Виола задумчиво кивала головой в такт: казалось, она понимала значительно больше, чем говорил бывший наёмник. А тот, вдохновлённый тем, что его так внимательно слушают, разливался соловьём.
— Ты знаешь законы Гремона в части наследования доменов, девочка? Не очень? Ну, я тебе подскажу. Если нет прямых наследников, то король может распорядиться доменом по своему усмотрению. Либо передать его одному из дальних родственников покойного хозяина, либо выбрать кого-то из своего окружения и наградить чужими землями. Да, калека не может рассчитывать на получение наследства. Его должны кормить и поить, не выгоняя из замка, до самой смерти, но права он теряет. Если бы ещё он был женат и имел детей одно дело. Холостой же считается трупом при жизни: рассчитывать на женитьбу ему не приходится и продолжить свой род он не в состоянии. Но хоть на улицу не выгонят. А вот вдова получит свою вдовью долю и вылетит из графства со свистом. Другое дело если графом станет сын, пусть и неродной. Им она сможет командовать до самой смерти: материнского права никто не отменял, а госпожа Гедвига дама с характером.
Лассер замолчал, а Виола так и продолжала кивать в такт своим мыслям. Затем она вдруг встрепенулась.
— Выходит, графине наш подопечный нужен живым, относительно здоровым, но без магии. Поэтому и не дала его нормально вылечить. Магия В кого она у него?
— Я так понял что в мать, — выдал Лассер не задумываясь, — У графа были способности, как у всякого гремонского феодала, но ничего выдающегося. А вот у мальчишки дар был настолько силён, что его отправили в Элидиану, пусть это и дорого. Здесь такого учить никто не взялся, а передать парня в чужой род Эгон тоже не захотел. Решил что проще будет его выучить и сделать своим приближённым магом, обязав служить графству. Я почему знаю: не так давно у нас останавливался человек, который пятнадцать лет прослужил в замке Эгон. Приболел дорогой и задержался на нашем постоялом дворе. Мы с женой его выхаживали, заодно узнали всю историю его жизни. Словоохотливый попался. За что графиня его выгнала, сказать не хотел, поминал только, что второй такой суки свет не выдывал. А вот про житьё-бытьё в замке рассказывал охотно. Да и о чём ему было говорить? Что ещё он видел в жизни?
Виола, до этих слов мирно внимавшая Уве, тут оживилась:
— Не так давно, говорите? А когда именно не припомните?
— Да уж шесть декад как, — почесал в затылке трактирщик, — Я понял, о чём ты спрашиваешь, девочка. Это было до того, как граф с сыновьями отправились на ту роковую охоту. До, а не после.
Девушка снова закивала, затем схватила со стола тарелку, нагрузила её пирожками, вскочила и заявила:
— Ну, вы тут посидите. Поболтайте. А мне к виконту надо, вашу служанку сменить. Ещё хорошо бы бульона для больного Скажите уж там: пусть принесут.
Шустрые ножки Виолы быстро затопали по лестнице вверх и в одно мгновение она исчезла из виду.
Глава 5
— Ну и барышня, — протянул Уве, — Не знаю, завидовать тебе или соболезновать. Этакая и графиню Гедвигу в бараний рог скрутит. Ты заметил: я ней не понравился?
Тео ничего такого не увидел, но на всякий случай кивнул. Лассер добавил:
— А ты для неё свой, к тебе она не боится спиной поворачиваться.
Вот как! А Тео переживал, что Виола за столом всё внимание уделяла Лассеру. Выходит, это потому, что не доверяет. Заодно столько информации из мужика вытянула! Тео ещё не во всём разобрался, но главное понял и оно ему очень не понравилось. Уве между тем продолжал:
— Не знаю, как и когда это случилось, но она тебя приняла в родню и за тебя теперь горой встанет. Вернее, всей мощью своего соображения. Башка у неё варит. Может, ты не зря её напарницей обозвал. Сам ты, Тео, человек хороший, не дурак, отменный воин и следопыт, но простодушный. В лесу или в горах ты всем сто очков вперёд дашь, а вот в денежных делах и интригах тебя каждый вокруг пальца обведёт. А если вас с этой куколкой соединить, такая боевая единица получится! Просто берегись!