Выбрать главу

Ссадины, царапины и рваная одежда? Нет они никакого отношения к взрывам скал не имеют. Это он по кустам за собственной лошадью гонялся. Пока вспомнил призывающее животных заклинание и сумел применить, эта скотина здорово его помотала. Кажется, он познакомился со всеми видами колючей растительности, произрастающей в этих местах. На это месте все начали хохотать от облегчения и долго не могли остановиться. Первым опомнился Мельхиор, который вдруг вспомнил о долге целителя и полез в свою торбу за заживляющей мазью и чистой рубашкой.

* * *

Обратный путь занял не три, а четыре дня, но никаких трудностей путешественникам не встретилось. Присутствие ребёнка диктовало свои требования, да и то, что пришлось оставить в Эгоне сумку Виолы, тоже ощущалось, ведь там, кроме её и Эди личных вещей, лежали всяческие приправы, а главное — соль. Приходилось охотиться, чтобы добыть мясо, искать не только лук и чеснок, но другие травы, которыми можно сдобрить пресную пищу, чтобы она не казалась такой противной, а вдобавок чаще останавливаться, делать более длинные привалы.

Ульриху очень хотелось напоследок объясниться с Виолой, но она держалась отчуждённо. Признавала его заслуги, даже героизм, хвалила вслух, а потом поворачивалась с своему длинноносому мужу и Ули видел, как загораются её глаза. На него она никогда так не смотрела, что бы он там себе ни напридумывал. Поэтому под конец их поездка, на которую он возлагал такие надежды, обернулась мучением. Хорошо, что он наконец нашёл общий язык с Теодором.

Бывший наёмник по достоинству оценил поступок Ульриха. О полностью разделял мнение внука и тоже считал, что это был подвиг. А что Ули в результате не погиб, так это же здорово! Так и надо! Разумный расчёт плюс правильно применённые навыки дают хороший результат. Гибель героя таковым не является. Обсудив все аспекты содеянного, он как бы невзначай спросил: не желает ли Ульрих перейти снова на боевой факультет? На общий он подался ввиду того, что должен был принять графство, но теперь это неактуально. Так не вернуться ли?

Теперь, когда бывший граф преодолел юную дурь, научился сдерживать эмоциональные порывы и рассчитывать свои действия, он может достичь на этом поприще небывалых высот. Разве это не то, к чему следует стремиться?

Ули обещал подумать, а сам бросил взгляд на Виолу, которая что-то нежно щебетала, обращаясь к мужу. Ну что ж, если так, то она ещё увидит! Локти себе будет кусать, когда он, Ульрих, станет архимагом! У него теперь есть цель.

Так что остаток пути он посвятил мечтам о своём замечательном будущем. Их он предпочитал обсуждать с Тео, а на Вилечку даже смотреть лишний раз избегал.

Всё когда-нибудь заканчивается. Четвёртый день их путешествия плавно шёл к неизбежному закату, когда они добрались наконец до Биона. Ули распрощался со всеми, пообещал не забывать, писать и заезжать, после чего неторопливой походкой направился к портальной станции. А от неё уже бежала высокая, стройная дама в элегантном платье. Подлетела к Тео, расцеловала, затем повернулась к Эди, схватила его в охапку и зарыдала.

— Гина, Гина, не плачь! — радался звонкий голосок Эдмона, — Почему ты плачешь? Всё же уже хорошо!

Глава 29

* * *

Слёзы, поцелуи и объятья продолжались бы ещё долго, если бы Мельхиор не напомнил всем, что они стоят на многолюдной площади. Лучше бы переместить трогательные сцены куда-нибудь, где зрителей поменьше.

— Ой, — всплеснула руками Регина, — я же сняла нам всем номера в лучшей здешней гостинице! Там и помыться можно, и обед в комнату принесут. Идём скорее!

Надо ли добавлять, что лучшая гостиница находилась в двух минутах ходьбы от портальной станции? На имя госпожи Бенье было снято два номера, побольше и поменьше, но оба считались двухместными. Там действительно нашлись и удобные комнаты, и ванные, размером с небольшой бассейн.

Гина всё рассчитала правильно: соскучившийся по ней Эди не желал отлипать от названной бабушки, поэтому большой, двухкомнатный номер со всеобщего согласия предоставили им с Теодором. Мельхиор с Виолой заняли второй, тот, что поменьше. Договорились, что сейчас все моются и приводят себя в порядок, а затем собираются у Теодора, куда будет доставлена еда из ресторана.

Впервые со времени заключения брака Виола осталась наедине с собственным мужем. Не впопыхах на травке, а в чистой, уютной спальне. Пусть им дали два часа на то, чтобы привести себя в порядок, но времени достаточно, чтобы помыться, а остаток употребить с большей пользой. Сначала она смутилась, застеснялась собственных мыслей, затем подняла глаза на Мельхиора и прочла в них то же самое. Хихикнула лукаво и, схватив первое попавшееся полотенце, сказала:

— Я в ванную, А ты, если хочешь, присоединяйся.

Надо ли говорить, что Мельхиор не стал отказываться от такого заманчивого предложения. Сначала они долго и тщательно мыли друг друга, затем действие плавно перетекло в спальню… Когда наконец они, обессиленные, рухнули рядом друг с другом в блаженном изнеможении, то признались друг другу: никогда не испытывали ничего подобного. Даже тот пресловутый первый раз, который Виола сочла вполне удачным, не шёл ни в какое сравнение с тем, что случилось с ними сегодня. Оказалось, что те самые аспекты магического брака, которыми все пугали Виолу, являются источником совершенно небывалой остроты чувств и полноты наслаждения. Необыкновенная открытость друг другу и полная взаимная эмпатия подарили им такие ощущения, о которых большинство даже не подозревает. Сейчас счастливая, ликующая Вилька готова была признать, что ей достался самый прекрасный мужчина во вселенной. Пусть говорят, что у него нос длинен, брови лохматые и вообще он похож на ворону. Это просто внешний камуфляж, отвод глаз, а на самом деле её Мельхир сверкает, как самый крупный, идеально огранённый бриллиант.

В соседнем номере Гина отправила Теодора мыться, а сама раскладывала перед уже чистым и переодетым во всё новое Эдмоном подарки. Там были и игрушки, и нарядные курточки, и хорошенькие башмачки, и книжки с картинками. Она призналась, что каждый день ходила по лавкам и покупала всё новые и новые вещи для своего любимчика. Как будто отводила этим беду, показывала судьбе, что не принимает потерю Эди, ждёт и верит. Он вернулся живым и здоровым, значит, она всё делала правильно.

Малыш выслушал её пространные излияния, но спросил совсем о другом:

— Гина, а как ты догадалась, что нас нужно встречать в Бионе?

Она ласково улыбнулась.

— Твой дедушка Тео каждый день писал мне письма, поэтому я знала, когда вы возвращаетесь и по какой дороге.

— А теперь мы поедем обратно домой?

— Нет, мой милый, — вздохнула Регина, — мы переезжаем. Я уже продала наш дом. Будем жить совсем в другом месте, далеко от Кассена.

— А куда мы едем? — заволновался мальчик.

— Не знаю, милый, — ответила женщина, — как твоя мама решит, так и будет.

Эди показалось, что он всё понял.

— А, она же теперь замужем за папой Мельхиором. Поэтому мы поедем туда, где живёт он. Это далеко?

— Вот ты у него и спроси, — сказал Теодор, выходя из ванной.

Распаренный и довольный, он подошёл к жене и чмокнул её в нос.

Его новый, блондинистый и чисто выбритый облик оказался для Регины сюрпризом, но отнюдь не неприятным. Конечно, волосы отрастут снова тёмные, но вот зарастать бородой она ему больше решила не позволять. Зачем прятать такое симпатичное лицо?

За общей трапезой, за которой все собрались в гостиной номера Теодора и Регины, разговор поначалу шёл исключительно о приключениях в Эгоне. Все наперебой излагали Гине своё видение событий. Она ужасалась, восхищалась, ахала, охала, всплескивала руками и бросалась целовать Эди всякий раз, как кто-то упоминал о грозившей ему опасности. Виоле было интересно прослушать про то, как Мельхиор переловил ведьм и отправил их в объятья Коллегии, до сих пор об этой части его миссии она знала по очень кратким отчётам и теперь с удовольствием вникала в нюансы дела. Особенно её повеселило замечание Гины, что Ансельм связался с той самой Коризандой, которая как раз и похитила их мальчика. Запугал её всяческими ужасами, которые рассказывают про Коллегию в обществе и теперь она у него по струночке ходит. Но недалёк тот час, когда роли поменяются. У Гины на такое глаз намётанный.