Мужчина неожиданно вздрогнул и сел на кровати, не открывая глаз. Его жирные волосы прилипли к голове.
В дверь постучали напористо и резко.
— Ваш чай, товарищи, — сказала Раиса раздраженно сухим голосом.
Девушка проворно достала мелочь из маленького кошелька и заплатила за чай. Мужчина смотрел на нее в недоумении:
— О чае забочусь я. Ясно?
Девушка смущенно кивнула. За окном, далеко позади притомившегося хвойного леса, виднелись снежные холмы, похожие на облака. Последние склоны Уральских гор оставались позади.
— Не печалься, детка. Каждый хочет чувствовать себя нужным. Я это прекрасно понимаю, но есть определенные правила, которые каждый гражданин должен соблюдать. Ты здесь — моя гостья.
Мужчина достал из-под подушки сигареты и закурил. Он открыл дверь купе и теперь стоял, прислонившись к проему.
— Жизнь провалилась в какой-то странный, красный туман. Словно ее больше нет. Или, может, остался какой-то маленький кусочек. На дне кармана — маленький кусочек жизни. — Он курил, прикрыв один глаз. — Каждый раз, когда я возвращаюсь в Москву после долгого отсутствия, все выглядит таким печальным. И, уезжая вновь с чемоданом заштопанных носков и выглаженных рубашек, думаю, что никогда больше не вернусь, что это был последний раз. Но всегда возвращаюсь. Дома мне кажется, будто я отбываю пожизненное заключение, но Катеньке говорю, что все хорошо. Человек не может жить, не предавая себя.
Раиса выбежала из своего купе, размахивая половой щеткой:
— Кто это здесь курит? Штраф три рубля! Старый козел!
Мужчина небрежно протянул Раисе купюру.
— Думаешь, если сунул мне бумажку, то можешь курить, где хочешь? Ошибаешься! Утопить бы тебя в толчке, гада!
Мужчина убрал ладонью волосы со лба и шлепнул Раису по заднице. Та убежала, не оглядываясь. Мужчина сел на постель.
— Катенька отлично солит огурцы. Я обрюхатил ее шестнадцать раз, и в пятнадцати случаях она делала аборт.
Девушка бросила на мужчину мрачный взгляд и выпустила из рук стакан с чаем. Обжигающая жидкость разлилась по столу и попала ему на ноги. Мужчина усмехнулся, удивленно посмотрел на нее и с довольным видом стал насвистывать какой-то бодрый военный марш, сжимая и разжимая красные пальцы в такт мелодии.
— Знаешь ли, детка, какая разница между сексом и браком? Секс — веселое и приятное занятие, развлечение, а брак — тяжелая и безрадостная работа. Так не заняться ли нам сексом? — Мужчина облизал нижнюю губу. Дыхание девушки стало прерывистым. — Катенька покрылась плесенью, а потому жизнь моя в Москве — одна сплошная безрадостная херня.
Мужчина почесал затылок вначале левой рукой, потом правой, затем обе руки перевел на подбородок и посмотрел на девушку с выражением слащавого бессилия. В купе стало вдруг очень тесно. Руки мужчины были тяжелые и требовательные.
— Если не хочешь трахаться, то хотя бы отсоси. Я до смерти устал дрочить, согнувшись в три погибели.
Девушка вытерла сухие губы тыльной стороной ладони.
— Если и это не подходит, то можно просто в щеку, но тогда без рук. По-грузински.
Мужчина расстегнул ремень.
— Ты, конечно, не ахти, но на безрыбье и рак рыба. Такая же сука, как и все другие. Ничего нового, дырка да жопа!
Глаза девушки наполнились обжигающими слезами, но она постаралась скрыть их, закашлявшись. Мужчина посмотрел на нее с беспокойством.
— Простудилась? Я приготовлю лекарство. Возьмем водки, добавим туда перца, немного меда, и простуды как не бывало.
Мужчина стал искать бутылку водки. Девушка распахнула дверь купе и вышла.
За окном простиралась звенящая, снежно-травная болотная топь. Час за часом пейзаж оставался практически одинаковым, и все же благодаря свету все время менялся. Посреди застывшей равнины промелькнул синеющий кустарник и снежный вал, по гребню которого брели, выстроившись в нестройный ряд, мужики в сине-серых куртках и штанах с кирками в руках.
На небе появились клубящиеся темные облака, которые вскоре закрыли собой солнечное зарево. На ледяную равнину опустились гнетущие сумерки. Поезд затормозил. Вдоль песчаного откоса медленно ковыляла трехногая собака, оставляя за собой тонкий кровавый след. Поезд прибыл в Тюмень.