Юлиана Южная
Купе Воркута — Адлер
Воркута
— Кто до Адлера?
Звонкий голос проводницы раздавался в самом начале вагона.
— Вы не до Адлера? А вы?
Когда пришла очередь их купе, крупная женщина в слегка помятом фирменном костюме задала вопрос уже в третий раз:
— Есть кто до Адлера?
Три пары глаз одновременно изучали друг друга, как будто искали незримые улики, указывающие на человека, едущего до Адлера. Первым отозвался худощавый парнишка с верхней полки.
— Я до Сочи.
И, одновременно с ним, девушка с нижней полки отложила книгу и села:
— Здравствуйте. Я еду в Адлер.
— Ну наконец-то! — проводница отошла в сторонку, пропуская вперед женщину со спортивной сумкой в руках.
— Миленькие, возьмите посылочку внучкам? Я поехать не могу, не отпустили с работы, изверги, а они там без конфет, как же? — Она переводила взгляд с верхней полки на нижнюю и краешек ее платка смешно двигался вверх-вниз. — Там зять встретит на вокзале, заберет сразу. А если надо, он и вас подвезет до центра. Ну, возьмете?
Женщина теперь обращалась только к девушке снизу, видимо надеясь на жалость и скромность. Но девушка растеряно молчала.
— А как же, возьмем, милая. — Со второй нижней полки раздался мягкий голос пожилого человека. — Как же внучатам без конфет, непорядок это. Передам все в лучшем виде, не беспокойтесь.
— Ой, добрый человек, спасибо вам! Она так горячо затрясла протянутую руку, что сумка закачалась в проходе, как маятник. — Как вас зовут? Я передам зятю. И телефончик бы еще.
— Аркадий Ильич. А телефон я вам сейчас запишу, у меня вот и блокнотик есть. — Старик достал из дорожной сумки потрепанный ежедневник и ручку. — И вы мне телефон зятя запишите, мало ли чего.
Проводница заглянула в купе:
— Давайте, только побыстрее, дамочка. У нас до отправления шесть минут.
Женщина поставила сумку на пол, взяла протянутый ей листок и наспех написала на нем телефон и имя.
— Вот, его зовут Егор. Как приедете, сразу позвоните. Он будет ждать. Спасибо, спасибо вам, Аркадий… эээ…
Из кармана пальто она торопливо достала заготовленное заранее вознаграждение. В тетрадном листке лежали свернутые купюры. Женщина виновато протянула его своему спасителю:
— Вот, возьмите пожалуйста, в благодарность.
— Ну что вы начинаете, — протянул старик с досадой, — я же просто помочь хочу. Уберите ваши деньги.
— Нет, нет, это правда от чистого сердца. Спасибо! — тетрадный листок женщина решительно положила на край стола и быстро выскочила из купе, боясь, что ей придется еще раз уговаривать Аркадия Ильича.
— Ну что ж… — старик хмыкнул и бережно собрал деньги, листок с номером телефона и блокнот. — Ну так значит… Ну хорошо.
Ира смотрела в окно. По перрону бегали суетливые человечки. Мужчины в смешных меховых шапках, таких, что не увидишь уже нигде больше. Воркута, это вам не шутки. Дородные женщины, закутанные в меха, такие далекие от изящества и моды. Дворники, ловко снующие среди толпы, то и дело подчищающие разметавшиеся куски липкого снега.
Поезд вздрогнул и неуверенно покатился в сторону большого и светлого Иркиного будущего. Она не заметила, когда стемнело. И вместо перрона, медленно уплывающего назад, увидела свое отражение в окне. Украдкой перевела взгляд на верхнюю полку. Но увидеть попутчика не получилось, только отражение его телефона мелькало в окне. Тогда она посмотрела на дедушку, сидящего напротив. Он тоже смотрел в окно. Но, в отличии от девушки, был действительно увлечен этим занятием. На нем был коричневый костюм и это был странный выбор для путешествия в поезде. Тем более, что ехать им больше трех суток. И совсем не имел с собой багажа, кроме черного кожаного футляра, который бережно спрятал в самый дальний угол под сиденье. Седые волосы небрежно торчали в разные стороны, сухонькое лицо освещали пролетающие мимо фонари.
“Интересно, кто из этих двоих будет громче храпеть ночью?” — подумала Ира. То, что ей не очень-то повезло с попутчиками, она поняла сразу. Двое мужчин, да еще один из них старик. Наверняка будет доставать с расспросами в дороге. Оставалась надежда, что четвертое место останется пустым. Или его займет девушка.
Антон посмотрел на соседнюю полку. Поезд тронулся, но там никто не появился. Ну и отлично, меньше любопытных глаз. Он не любил поезда. Не любил людей и их глаза. Он вообще никого сейчас не любил. У него была одна важная миссия, которую нужно было выполнить четко и красиво. И всякие отвлечения в сторону были недопустимы. Тетка эта с сумкой, тоже оказалась совсем не кстати. И хотя не он вызвался помогать ей, все равно чувство досады осталось. А вдруг она террорист? И в этой сумке не конфетки, а пару килограмм тротила? Или как там его… пластита. Сейчас отъедут от станции подальше, как рванет.