— В Орду торговать еще никто из наших купцов не ходил, — напомнил Виктор.
— Значит, мы пойдем первыми, — пожал плечами А-Ка. — Надо же кому-то начинать.
— Костоправ? — Виктор вопросительно взглянул на лекаря. — Если есть сомнения — говори сразу. Потом поздно будет.
Костоправ выматерился.
— Слушай, Золотой, я че-то не пойму, то ли ты нас держишь за…
Лекарь ввернул одно из тех словечек, которые в приличном обществе не говорят.
— …то ли сам такой!
«Значит, и правда, согласны», — с облегчением подумал Виктор.
За спиной послышался стук копыт. Виктор обернулся. К ним подъезжал толмач.
— Эй, Золотой Викатар! — прокричал Батцэцэг. — Мы уезжаем! Что вы решили?!
— Едем с вами! — ответил Виктор.
— Ага! — обрадовался ордынец. — Что, стоит мой совет соболяка?
Да, такой о себе не забудет. Виктор кивнул:
— Получишь шкуру, Батцэцэг. С кем договариваться о плате за сопровождение?
Глава 7
Коренастому кривоногому сотнику Солонгу, возглавлявшему отряд ордынцев, пришлось отдать еще две соболяковые шкуры. Вообще-то, Виктор думал, что степняки запросят больше, но, видимо, шкуры опасного лесного зверя ценились в Орде очень высоко и сильно наглеть кочевники не стали.
Виктор все же велел обозникам быть начеку. Так, на всякий случай. Мало ли что на уме у этих ордынцев. Может, заведут подальше в степь, да там и покажут свою истинную личину.
— Правильно, — поддержал Виктора Костоправ. — Сопли нам сейчас жевать нельзя, а то хрен его знает… Толмач этот, как его там… Бац-бац…
— Батцэцэг, — подсказал Виктор.
— Во-во, что-то лыбится он много. А потом — глядишь, из снайперки своей всех нас того… бац-бац… И дружки его мне что-то не очень нравятся. Степное племя, мать его, не верю я им.
— Осторожность, она, конечно, не помешает, — рассудительно сказал А-Ка, — но вообще-то «бац-бац» нас ордынцы могли бы сразу под Приуральском.
— Много ты понимаешь, умник! — махнул рукой лекарь, однако продолжать спор не стал. Видимо, на такой аргумент нечего было возразить.
Пока все шло спокойно. Ордынские быкони трусили впереди. Сибирские повозки двигались следом. Изредка удавалось переброситься парой фраз с толмачом-Стрельцом. Но вообще-то кочевники зря не болтали: все больше настороженно зыркали по сторонам.
Лес закончился, началась степь. Дорога стала легче.
Хоть они и удалились уже основательно от Большого Котла, но ближние и дальние дозоры во все стороны ордынцы отправлять не забывали. «Осторожные ребята, — с одобрением подумал Виктор. — Даже на своей территории бдительности не теряют».
Он с любопытством вертел головой, осматривая чужие земли.
— Ну, блин, и местечко, мать его, — доносилось с соседней повозки недовольное бухтение Костоправа. — Все просматривается, как бритая… М-да… Срам один! По ветру пойдешь — приткнуться некуда! А если по большому приспичит — в траве, что ли, хорониться? А подтираться чем? Сеном вот этим? Сухостоем с колючками? И бабу хрен завалишь, чтоб никто не видел. Как только тут ордынцы живут?!
Действительно, чудно было после сибирской тайги двигаться по необъятной, заросшей сухой и пахучей травой степи — местами ровной, как стол, местами изрезанной частыми холмами и оврагами, будто скомканной, как плохо выделанная и скверно просушенная кожа.
С любой возвышенности ордынская степь просматривалась до горизонта, что было и опасно, и удобно одновременно. Опасно, потому что пробравшаяся сюда котловая тварь могла издали увидеть добычу. Удобно, потому что и самой твари трудно было бы подойти к людям незамеченной.
Еще на дальних подступах к ханской ставке появились многочисленные и хорошо вооруженные дозоры. Причем очень хорошо вооруженные: среди всадников, встречавших сотню Солонга, часто попадались ордынские Стрельцы со старыми стволами.
Перекинувшись несколькими словами с соплеменниками, к которым примкнули сибиряки, и наскоро осмотрев купеческие повозки, разъезды пропустили отряд.
Миновав дальние дозоры, Солонг послал вперед гонца с донесением.
— Хан Удуг должен знать, что мы возвращаемся, — пояснил Батцэцэг. — С какими вестями и с какими гостями.
Вскоре на горизонте показались поднимающиеся к небу дымки. Много. Словно вся степь курилась. А еще некоторое время спустя Виктор смог разглядеть ордынское становище. Вернее, лишь ту его часть, к которой они приближались: уж слишком велик оказался лагерь. Хотя, пожалуй, и не лагерь даже. По сути, это был огромный передвижной город, словно по волшебству возникший среди бескрайней степи.