— Увы, — преподаватель недовольно поморщился. — К сожалению, они были в своем праве. Законодательство, касающееся форточников, весьма… размыто.
— Я слышал, что они или заставляют идти к ним в род, или убивают, — протянул я, покосившись на своего соседа. — Ландер, если не секрет, расскажешь, что произошло?
— Да, господин фон Штерн, поделитесь своей историей.
Что-то мне подсказывало, что Войтович в курсе испытания Ландера, но он зачем-то сделал вид, что ему интересно. Неужели учительская этика?
— Я выиграл первое Состязание, — фон Штерн и не подумал отнекиваться. — Получил дар. Второе Состязание тоже осталось за мной. Ну а на третьем мне попался серьёзный мечник. Он играючи выбил у меня из рук рапиру и приставил свой клинок к моей шее.
В глазах фон Штерна полыхнула неприкрытая ярость.
— Он озвучил свои условия: Смерть или служение роду Уваровых. К счастью, Оракул предупредил меня о надвигающихся проблемах, и у меня в рукаве был самострел. Уваровы остались без мечника, а я получил третий дар.
— Рекомендую до выпуска из Храма озаботиться вступлением в дружественный род, — немного помолчав, произнес Войтович. — Иначе…
— Не волнуйтесь, наставник, я разберусь.
Сказано это было таким уверенным тоном, что я тут же поверил — этот точно разберется.
Но меня в большей степени заинтересовали в истории фон Штерна его дары и чудесный самострел, благодаря которому он справился с опытным мечником.
Про дары я спрашивать не стал — как-никак, это личная информация — а вот про самострелы не удержался и шепнул соседу:
— Ландер, покажешь после занятий самострел?
Фон Штерн смерил меня задумчивым взглядом и неохотно кивнул.
— Покажу.
Войтович тем временем переключился на троицу молчаливых Инженеров и не обратил внимания на наши перешёптывания.
Что до новиков — там никакой интриги не оказалось. Вчерашние крестьяне просто-напросто отказались от Испытания и, соответственно, даров, и выбрали предложенный стелой класс Инженеров.
Войтович, судя по мелькнувшему на его лице разочарованию, тоже ожидал услышать интересную историю, до которых он был охоч, но новики не оправдали его ожиданий.
— Что ж, господа, — наставник закатал рукава и взмахнул рукой, отчего на доске появилось огромное генеалогическое древо. — Сейчас мы с вами погрузимся в перипетии дворянских родов нашей Империи. И начнем мы с…
Договорить Войтовичу не дала распахнувшаяся дверь.
— Наставник Войтович, — ввалившийся в класс Камнев был подобран и… угрюм? — Простите, что прерываю ваше занятие, но у нас чрезвычайная ситуация.
— И что на этот раз? — устало вздохнул Войтович. — Кто-то из новиков снова заблудился в туннелях Храма?
— Если бы, — вздохнул Камнев, избегая моего взгляда. — Новик Илан найден мертвым в душевой кельи. Свидетели в количестве трех человек указывают на… Макса Огнева.
— Что⁈ — просипел я. — Это какой-то бред!
— Не может быть, — Войтович с удивлением посмотрел на меня. — Он все это время был здесь и…
— Простите, наставник Войтович, — Камнев был мрачнее грозовой тучи. — Я должен забрать Макса Огнева на допрос. А остальных новиков в качестве свидетелей.
— Я пойду с вами, — заявил преподаватель. — Уверен, здесь закралась какая-то ошибка!
— Воля ваша, наставник Войтович, — Камнев мазнул по мне хмурым взглядом. — В таком случае, прошу всех последовать за мной. Князь Михайлов уже ждет.
Глава 23
Судя по убранству зала — это был тренировочный полигон Храма.
Стоящие вдоль стен стойки с оружием, несколько песчаных арен, соломенные макивары, полосы препятствий — при входе сюда так и хотелось вытянуться по стойке смирно.
Ну а затертые пятна крови на полу и стоящий в воздухе кислый запах пота давали понять — зал используется по назначению.
— Подозреваемый Макс Огнев! — голос князя без труда разнесся по всему залу. — Выйти в центр арены!
Когда Камнев привел нас на полигон, здесь уже присутствовали князь Михайлов, Крысин и трое новиков — Бур, Худяш и Ростик.
И если от Михайлова так и веяло раздражением и недовольством, то от Крысина тянуло довольством вперемешку со злорадством.
К слову, интересно, что здесь забыл Крысин…
Что до новиков, то Бур был хмур, Худяш напряжен, а Ростик потерян.
К слову, именно эмоции Ростика мне показались самыми искренними. А уж когда рядом с компашкой Бура поставили остальных наших одногруппников — так и вовсе.
Фон Штерн излучал легкую скуку и… тревогу? А троица забитых новиков Инженеров — страх и тщательно скрываемую радость.