— Накинешь сверху червонец?
— Мне ещё неустойку платить, Анисим.
— На доставке еще больше потеряешь!
— Да я тогда уж местных подряжу за пару серебряных по тракту довести. Я там уже дорогу проторил.
— Кому ты заливаешь. Там сейчас такой холод, ни одна лошадь не пройдет.
— Мои сани пройдут, — уверенно заявил я. — Ну уйдет у меня пару дней на доставку. Велика беда…
— Триста пятьдесят, и по рукам?
— Триста сорок, и твой воздушник обратно своим ходом добирается.
Анисим хитро прищурился и некоторое время разглядывал меня так, будто увидел в первый раз.
— Вот теперь точно верю, что Купец, и что форточник, — хмыкнул помор и протянул мне руку. — Договор.
— Договор, — я с удовольствием пожал лапу здоровяка и, найдя взглядом Пахома, крикнул. — Курс на Кольский залив! И поживее!
*Кола — река, на которой стоит Николаевск, она же впадает в Баренцево море
Глава 26
— Практически идеальный курс! — крикнул Анисим, с легкостью перекрывая шум морских волн. — Мы на месте, Макс! Что дальше?
— Один момент! — отозвался я и повернулся к стоящему у руля Пахому. — Кидай якорь, Пахом.
Староста поморщился, но перечить не решился.
Было видно, что Пахом ждет не дождется, когда мы, ну или он вернется в деревню.
Мы не просто дошли до Кольского залива, мы по пути прошли мимо Николаевки, и я пустил в небо Огненный шар — условный знак.
Денис с мужиками как будто только этого и ждали — мотособака тут же пришла в движение и последовала на финальную точку встречи — в залив.
И вот сейчас шхуна Пахома и корабль Анисима остановились в пятидесяти метрах от ледяной кромки залива — подходить ближе, по заверениям моряков, было опасно.
На льду ещё никого не было, но Виш заверил меня, что Денис прибудет в течение получаса.
С одной стороны, долго ждать, с другой — у меня есть время, чтобы решить накопившиеся вопросы.
— Ты хороший моряк, Пахом, — произнес я.
Сегодня на шхуне Пахому помогали оба помощника, но староста сам кинулся бросать якорь.
Пахом действительно был хорошим моряком — всегда возвращался с богатым уловом, отлично управлялся со своим корытом, чувствовал ветер.
Да чего уж, даже Анисим признал, что староста на одном опыте сумел проложить почти идеальный маршрут до Кольского залива.
Он, конечно, знал эти места вдоль и поперек, но тем не менее!
Пахом и вправду был хорошим моряком.
— Вот только человек ты — плохой.
Пахом тут же напрягся, а его помощники — один Василий, второй Яков, не помню, кто из них кто — постарались оказаться как можно дальше от своего босса.
— Ты что ли хороший? — прогудел староста, доставая из-за пазухи амулет. — Заявился в мою деревню, нарушил привычный уклад вещей!
— Привычный? — скривился я, внимательно наблюдая за старостой. — Это когда ты мужей приглянувшихся тебе девиц на корм рыбам пускаешь? Или несогласных разоряешь? Про вашего помещика и вовсе молчу, ну ты наверняка его помнишь, Василий Иванович Колов. Должен помнить… Ведь ты и его убил?
— Они сами, — Пахом прекрасно понимал, что это последний разговор в его жизни, но его наглость, помноженная на хитрость, не давала ему признать поражения. — Что до остального, так это ж крестьяне бесправные. Они только силу и понимают.
— Вот! — Виш довольно улыбнулся и погрозил мне когтем. — Видишь! Я же говорил!
— Ты сам-то, Пахом, когда бесправным крестьянином быть перестал?
— Когда ответственность за деревню на себя взял! — Пахом потряс амулетом. — Меня его благородие благословил.
— Врет, — безапелляционно заявил Виш. — Или снял амулет с уже мертвого Колова, или и вовсе помог помещику преставиться.
— По закону ты должен был сдать амулет своего помещика Колова в мэрию и заявить о его смерти, — я покачал головой. — Даже если бы ты тишком принес амулет к стеле, и то выгодней бы вышло. Глядишь, стела одарила бы тебя достижением. А став одаренным, ты бы сначала в свободные выбился, а потом и официально права на деревню смог бы заявить.
— Брехня это все, — отмахнулся Пахом.
— Это не брехня, это имперский закон, — я пожал плечами.
— Я сам себе закон, — с вызовом произнес староста и тут же испуганно прикусил язык.
— Крестьянин, он крестьянин и есть, — презрительно проворчал Виш. — Рожденный ползать летать не сможет!
У меня было другое мнение на этот счет, но спорить с фамильяром я не стал.
В данный момент меня гораздо больше волновал вопрос — что делать с Пахомом.