Граф ставил себе целью добраться до конкретного места до рассвета, и наверно, в этом был какой-то смысл.
По итогу в поход отправилось пять человек: Галицин, Углов, я, Камнев и Немиров.
Граф со своим помощником шли впереди, то и дело сверяясь с хитрым артефакторным компасом.
Я двигался следом, а позади плелся Немиров, которого буквально тащил на себе Камнев.
Егерь был откровенно плох, но Галицин настоял на том, чтобы Немиров отправился с нами.
И на все мои заверения о том, что егерь едва стоит на ногах, он отвечал лишь: «Нельзя игнорировать такие таланты» и «Чай не барышня, сдюжит».
А ещё, как я понял, Галицина очень сильно интересовало, как Немиров смог устоять против магии умертвия.
Ведь одно дело иммунитет к Холоду, другое — летящее в тебя ледяное копье.
Егерь, не будь дурак, старательно отмалчивался, ссылаясь на боевой угар — мол, не помню, оно как-то само.
Такие ответы графа не устраивали, и он решил, во что бы то ни стало, докопаться до истины.
Так, собственно, и прошла ночь.
Изредка мы с Камневым менялись, и я подставлял егерю свое плечо. Дважды я засекал Клыка, сопровождающего на расстоянии. И разок нам на пути попался снежный баран и… заброшенная деревушка.
Наверняка та самая, которую и распустил Колов, опасаясь, что ледяные твари Стужи сожрут простых крестьян.
Да и от поместья деревушка находилась всего в часе пути.
За поместье, к слову, я не волновался.
Мы шли в ту же сторону, откуда появились умертвия, а значит, в случае повторной опасности, встретим угрозу лицом к лицу.
Что касается цели умертивий, то, хорошенько подумав, я понял, зачем они заявились в поместье.
Всего произошло три события.
Первое — мы с Камневым восстановили стену и под завязку заполнили её энергией.
Второе — мы достали Осколок из голема, вытащив его из магически изолированного тайника.
Третье — в поместье заселилась семья аудитора Вязового, трое форточников и Клык с Немировым.
Все варианты были хороши — эдакий всплеск энергии, который и привлек ледяную нежить, но я больше склонялся ко второму варианту.
И не потому, что он был самым удобным, а из-за его повышенной опасности.
В том, что стена является точкой притяжения для тварей стужи я и так знал — не случайно же Ледяной портал появлялся в одном и том же месте, вытягивая энергию!
Да и чем сильнее был разумный, тем, так сказать, ярче он светится в плане силового потенциала.
Но это, как раз-таки, было в порядке вещей — объекты категории А были предназначены для защиты рубежей и служили своеобразным маяком для монстров.
Казалось бы — зачем? Но таким образом дозорные форпосты оттягивали удар на себя, даруя какую-никакую безопасность соседним деревенькам.
Эдакий факел, на свет и тепло которого слетались мотыльки, чтобы исчезнуть в огне.
Но вот Осколок… Осколок выбивался из этого ряда.
И дело не в энергии, которую он излучал — я до сих пор помню ту волну Хлада, разбежавшуюся от него — а в том, что он был кому-то нужен.
Причем, я рассматривал самый худший вариант, что этот кто-то — разумен.
И мне бы очень хотелось, чтобы этим кто-то была Виолетта, но я понимал — это точно не она.
Более того, скорей всего эта та тварь, которая целенаправленно открывала Ледяной портал у поместья, и в борьбе с которой и сгинул Колов.
Ну а дальше цепочка рассуждений была совсем простой.
Этот кто-то умеет открывать Ледяные Порталы — раз. Имеет силу и власть, чтобы подчинить себе сразу трех умертвий — два. Ему нужен Осколок — три.
Виш как-то обмолвился, что ледяные твари Стужи постоянно будут тянуться к самому большому Осколку Ледяной сферы.
И Осколок, который Колов спрятал в голема, явно не самый большой — иначе такая простенькая уловка, как обсидиановое покрытие не стало бы проблемой.
А значит… этот самый некто уже заполучил самый большой Осколок или даже бо́льшую их часть и сейчас собирает остальные.
И если он соберет Ледяную сферу… то что?
Сможет повторно создать Прокол, расширив территорию Стужи?
Или сможет отдавать приказы тварям Стужи?
А может получит власть над Ледяной магией и сможет открывать Ледяные Порталы хоть где?
При любом раскладе, этот неизвестный обретет слишком большую силу.
Виш на мои рассуждения не реагировал, с головой уйдя в меланхоличное созерцание неба, ну а я не спешил спрашивать у фамильяра совета.
К тому же, у меня уже имелись мысли, что это за разумная тварь, и я очень надеялся, что мы с ней не встретимся.
Правду говорят, что, когда думаешь о чем-то, время летит быстрей!