— Ну вот, — с удовлетворением сказал Само. — Твоя вина доказана. Ты против меня зло замыслил, и за это я тебя прощаю. Но ведь ты еще и перед лицом Яровита, Велеса и Перуна солгал! Приговор за богохульство — смерть! Ты умилостивишь богов, которых оскорбил своей ложью.
Двое рослых воинов сбили владыку с ног и волоком притащили его на капище, где поставили на колени. Владыка Младан, бледный, но решительный, достал из-за пояса нож и перехватил святотатцу горло. Кровью, что алой струей потекла на чистый свежий снежок, Младан густо помазал истуканы, которые, видимо, против этого не возражали.
— Правосудие свершилось! — торжественно заявил Самослав. — Теперь, мужи, я вам даю выбор — либо мы воюем, потому что и ваша вина в этом есть, либо вы под мою руку идете. Владыкой рода и вашим жупаном будет Младан, который богам жертву принес.
— А если мы не хотим твоего владыку? — вышел вперед один из старцев. — Не наш он! Не люб он нам!
— Ты, старик, так и не понял ничего, — поморщился князь. — У вас выбор не велик. Вы либо мне подчиняетесь, либо со мной воюете. Вашим владыкам веры больше нет. Ты думаешь, я ждать буду, когда вы снова задумаете мне в спину ударить? Да мне спокойнее будет, если я весь ваш род в рабство продам, а эти земли хорутанами заселю.
Вече зашумело, и недобрый гул нарастал с каждой минутой. В толпе начались перебранки, а кое-кто и вовсе схватил друг друга за грудки. Князь незаметно кивнул стоявшему рядом Деметрию.
— Тагма! Слушай мою команду! Готовсь! — покричал он.
Слитным движением щиты легли в руку, а копья были перехвачены поудобнее, чтобы по следующей команде опуститься и начать жалить толпу, что бесновалась перед строем. Лучники наложили стрелы на луки, и тоже ожидали команды, опустив наконечники вниз. Дадут команду, и через два удара сердца смертельный ливень выкосит половину тех, кто стоит на этом поле. Самые умные притихли, а глупые, потрясая оружием, разошлись не на шутку.
— Ваш ответ? — коротко спросил Само, и тем ответом ему был недовольный шум, который перешел в вопли и оскорбления. Серьезность момента дошла не до всех. Копья опустились, нацелив острия на крикунов. — Мое последнее слово! На колени! Кто стоять останется, когда я махну рукой, умрет!
Вече замерло, не веря происходящему. Князь поднял руку, а стрелки чуть потянули тетиву, ожидая сигнала. Что-то нехорошее повисло в воздухе, а в глазах воинов-хорутан увидели дулебы смерть. Один за другим начали они падать на колени, а владыка острым лезвием глаз прошел по толпе тех, кто еще недавно хотел принести войну на его землю.
— Цельсь! — прозвучала резкая команда, и над притихшим полем раздался оглушающе громкий скрип тетивы. — Пли! — рука князя упала, а полтора десятка самых упрямых, самых смелых и самых глупых, тех, кто остался стоять на ногах, упали на землю, получив по несколько стрел в грудь.
— Владыка Младан! — плетью хлестнул приказ князя. — Узнать, кто такие! Их добро — в казну, жен, детей и внуков — на торг! — И Самослав продолжил: — Я думаю, мы с вами найдем общий язык, почтенные мужи. Будем считать, что так я наказал вас за недобрые мысли. А сейчас вы принесете мне клятву верности перед лицом Яровита. И упаси вас боги эту клятву нарушить. Больше я таким добрым не буду, на торг пойдет весь род. Точнее, те, кто останется жив.
Он оглянулся в сторону Горана, который стоял чуть позади, и негромко сказал.
— Трое, что впереди стояли, самые крикливые. Они и на колени быстрее всех встали. Не нравятся они мне. Узнай все про них. Если будут людей мутить, убей, но осторожно. Пусть утонут, или волки их загрызут. Нам тут лишний шум не нужен.
Горан молча склонил голову. Он все понял.
Замирение дулебских земель закончилось лишь к концу зимы. Один род за другим принимал власть князя Самослава, склоняя непокорные шеи. Люди притихли в ожидании. А что будет-то? А, на удивление, не было ничего. Кое-где странной смертью померли уважаемые люди, удивляя этим только своих соседей. Но, поскольку телевизора и газет тут не было, то и новости ходили плохо, сгинув со временем в глухих лесах.
А вот плюсов от той новой жизни куда больше оказалось, чем минусов. Прежде всего, новые жупаны объявили, что для своих подданных молодой князь скидку на соль делает, и даже в долг дать может, когда запасы на зиму нужно готовить. А к концу зимы за ту соль можно мехами расплатиться. Переплата плевая — всего треть от того, что взял. А еще зерно можно в долг взять, если не уродилось оно. По всему княжеству у жупанов запасы сделаны, и то зерно от одного рода в другой привезут, ежели где голод случится. А еще на топоры из собственной княжеской кузни цены снизили. А еще мальчишек-сирот князь к себе забирает и кормит от своего стола, чтобы дармоеды у родни на шее не висели. А еще девок князь повелел только в другое племя замуж отдавать, за Дунай, и невест брать оттуда же. Чтобы породниться двум племенам, значит... А еще... А еще... Кружились головы у родовичей от таких новостей и стала в них робкая мысль пробиваться — а может и ничего страшного, что старых владык на капище зарезали. Смотри, как боги-то благосклонны стали. Видно, по нраву им те жертвы были. Дулебы, конечно, захватчиков-хорутан ненавидели от всей души, да только пока сильно хуже не стало. А кое-где даже и лучше. Правда, люди так и не поняли, почему три жупана, что теперь дулебскими землями правят, так друг друга не любят, и чуть что, скачут в Новгород на своего соседа князю жаловаться. Удивительно даже, и чего людям не хватает?