— Все расчищаем и восстанавливаем капище, быстрее господа времени мало.
Вернулись за шансовым инструментом, оставили Виктора за повара, и отправились отрабатывать 500 зеленых. За два дня, очистили площадку от растительности и место, где я восседал Мефистофелем. Были и обработанные камни напоминающие треногу. Поставили идолов, исписанных какими-то рунами, как мы предполагали на их место. Больше всех суетился Иванич, «зуд» у него научный проснулся, ведете ли. Его нездоровый ажиотаж, что надо ведете ли разрыть все во круг, чуть ли на метр глубиной и все и везде все обследовать, пресёк Слащев. Распаковали ящик на БТРе, оказалась большая каменная «тарелка» с углубление посередине и канавками от центра к краям. Потом ее, очень аккуратно достали и перенесли в капище, там долго устанавливали под руководством Слащева. Канавки были разной толщины и глубины, я так и не понял новодел или старинная «тарелка». Скорее всего копия, только сделана один в один. Каждая канавка располагалась напротив идола. Когда солнце встало в зенит, лучик попал в центр тарелки и ничего не произошло. На что, там рассчитывали Слащев с Иваничем, я так и не понял. Сначала они заставляли крутить тарелку, затем поменяли пару идолов местами. Между прочим, они тяжеленые каменюки, а таскать приходилось нам. Все эти танцы с бубнами, продолжались до вечера, изрядно утомив нас и озлобив. С утра начальство обсуждало с кем то по спутниковому телефону ситуацию, а после обеда ситуация повторилась. На следующий день меня позвали к Слащеву.
— Ты ж у нас экстрасенс, так что иди на капище, может к тебе, что умное в голову придёт. Пока наши «яйцеголовые» думают, поброди там.
Ага, счас буду я один на солнцепёке страдать.
— Я Рябьева хотел бы взять.
— Хорошо, вот только жертвоприношений не надо.
— Пошли, продюсер, бери ручку и листочек — пихнул Николая, одел панаму и потопал на капище.
— Значит так гений, обходишь всех идолов и перерисовываешь все знаки и пытаешься составить словосочетание или порядок или цитату или в этом роде — командую парадом.
Уселся перед самым большим идолом и стал медитировать. Сначала попытался слиться с природой, странно — полное ощущение пустоты. Вышел за капище, попробовал опять, есть единение с окружающим миром. Вернулся обратно, пусто. Чувство такое, что место в кругу идолов отдельно от всего мира и от всего живого. Попробовал «настроится» на идолов и на их расположения вместе и друг к другу. Попробовать уловить гармонию, предки абы как не строили. Колюня в это время, высунув язык, что чиркал на листке. Обошел медленно, медленно по кругу всех идолов внутри круга, потом за кругом.
— Ну, что Пикассо, нарисовал картину? — подойдя к другу, спросил его.
— Ну, в общем, не очень, какая-то несуразность и неправильность — задумчиво и не обращая на подколку, тягуче выдал Николай. При этом жуя кончик карандаша.
— Так ты же и со Слащевым и с Иваничем общался?
— Ага, общался, переводил и все. Не о чем не спрашивали, моим мнением не интересовалось — обидчиво засопел друг — а ты сам, Кашпировский, что надыбал?
— А надыбал, что нет гармонии в сооружении, а такого по определению быть не должно — и изобразил, что отпускаю щелчок — давай еще по разу перепроверим.
Побегав кругами и посовещавшись, отправились к «отцам командирам».
— Нам кажется, эту пару нужно поменять местами вожу пальцем по плану.
— Но они там стояли до нашего прихода. Нет невозможно — вскипел Полесьв.
Слащев надолго задумался, переводя взгляд с меня на Николая. Видя, что мы спокойно стоим и больше ничего не добавляем, произнёс.
— Хорошо завтра попробуем, все равно пока других идей нет.
— А что мы ищем или пытаемся получить? — пытаюсь прояснить ситуацию.
— Должно произойти действие или еще что, мы сами толком не до конца разобрались, вот и перебираем все варианты, и смотрим, сможем ли, что-то добиться — Слащев.
Понятно темнит, и до конца говорить не желает.
Утром, перетащив идолов, все пошли в лагерь, и только мы вдвоем остались изображать стахановцев. Самое плохое, я не понимаю, что мы ищем, а если найдем, что станет с нами. Знать такие тайны не очень полезно для здоровья, как я мог влезть в такую авантюру?
Жарко, отошел в центр прислонился к «тарелке», достал флягу и отхлебнул воды. Подумал и решил умыться. Вода попала на чашу, стекла, на канавку и радугой ударила в идола стоящего напротив. Опа, вот значить для чего углубление по центру, нужно налить жидкости и тогда чтоб нам с Колюней шеи не свернули, как уткам. Говорить, не говорить? Этот индюк, тоже заметил, не смолчит и вряд ли мои доводы подействуют, хотя попытаемся.