Присев на лавочку в тени, Тоня вдруг задумалась снова об агитации.
«Витенька должен уже в новой стране расти», - подумала девушка, - «Все должно быть по-новому, незачем ему старый мир видеть. Пусть он лучше слышит о нем рассказы, будто сказки».
Решив, что она обязательно поговорит на эту тему с супругом, Тоня взяла в руки книгу, которая всегда сопровождала ее на прогулках с ребенком, и начала ее читать.
Негромкое хныканье сына, недовольного мокрой пеленкой, в очередной раз оторвали Тоню от чтения.
- Витя, да что на тебя нашло? – удивленно спросила Тоня, снова перепеленывая сына, - Я тебе только что пеленку сменила, а ты опять за свое…
Видя, что запас пеленок стремительно заканчивается, девушка решила, что нужно возвращаться домой, а лучше вечером вынести коляску во двор дома и посидеть с сыном там.
Неторопливо идя домой, Тоня вдруг встретила Ларису, которая шла куда-то по своим делам.
- Лариса! – окликнула подругу Тоня, - Как я рада тебя видеть! Что у тебя нового?
- Я тебя тоже очень рада видеть, - ответила Лариса, - У меня все хорошо, недавно устроилась работать в контору. А у тебя, я вижу, пополнение в семье.
- Да, - ответила Тоня, - Пополнение. Пока ходила беременная, первое время есть боялась, чтобы не потолстеть слишком, а сейчас хожу, худая, как не пойми кто.
Увидев недоумение в глазах подруги, Тоня сказала:
- Осложнения после родов были, больше недели лежала, почти не вставая. Есть совсем не хотелось, мама меня чуть ли ни насильно кормила, чтобы молоко не пропало.
- Да ты что… - удивилась Лариса, - Надо же, как может быть.
- Я тебе другое расскажу, ты точно упадешь, - сказала Тоня, - Я не так давно Дарью видела. Она меня расспрашивала, кто отец ребенка, думала, что я от Степана Сергеевича беременна, хахаля ее. Поэтому она и бесилась, глядя на меня, помнишь же, как линейкой ни за что отлупила? Оказывается, приревновала она меня к своему математику, вот и вела себя, как истеричка. А потом, когда я сказала, что мне ее математик не нужен, потому что Евстигней есть, вдруг поняла, что вела себя, как не пойми кто и обещала посодействовать в устройстве на работу в школу. Сказала, что раз все так получилось, хочет сделать мне напоследок доброе дело. Так что на днях я пойду устраиваться в школу, буду учительницей рукоделия.
- Надо же, как в жизни все бывает… – удивленно сказала Лариса, - Я очень рада за тебя, Тоня, ты шитье всегда любила.
- Это да, шитье я всегда любила, - ответила девушка, - Работать портнихой, конечно, я бы не стала, чтобы не возненавидеть любимое дело, а вести рукоделие у девочек – почему бы и нет?
Разговаривая обо всем на свете, Тоня неторопливо дошла с подругой до пирожковой и пригласила ее зайти внутрь.
- Нет, Тоня, не сейчас, сегодня не получится, - ответила Лариса, - А в следующий раз приду обязательно.
Попрощавшись с подругой, Тоня вошла внутрь пирожковой. Оставив, как обычно, коляску сразу у черного входа, в небольшом закутке, Тоня взяла на руки сына и поднялась наверх по лестнице.
- Сейчас мама отдохнет, а потом можно и постирать, - сказала Тоня, укладывая ребенка в кроватку.
Немного отлежавшись, девушка решила спуститься вниз, к Евстигнею.
- Что, никого нет? – спросила Тоня, показывая рукой на практически пустой зал.
- Да, все уже ушли, - ответил Евстигней, - В обед было гораздо больше народу.
- Тебе чем-нибудь помочь? – спросила Тоня.
- Нет, все уже сделано, - ответил Евстигней, - Можешь отдыхать.
- Не отдыхать, а стирать за Витей, он усиленно сегодня старался не оставить меня без работы, - улыбнулась Тоня.
Немного поговорив с мужем, девушка снова поднялась наверх.
- Витенька проснулся, - ласково сказала Тоня сыну, - Скоро кормить тебя буду, радость ты моя!
Покормив сына, постирав белье и развесив его на заднем дворе, Тоня, немного устав, легла на кровать.
«И все равно, даже эти мелкие проблемы не могут омрачить радость от замужества», - подумала девушка.
Тоня лежала и, от нечего делать, начала прислушиваться к тому, что происходит внизу. Понимая, что ушли уже последние посетители, пирожковая закрылась, а Евстигней с кем-то с кухни наводят порядок внизу, подготавливая зал к завтрашнему дню, Тоня решила, что как раз, именно сейчас, она может, не спеша, поговорить с супругом.
Когда в мезонин поднялся Евстигней, девушка обратилась к нему:
- Евстигней, - сказала Тоня, - Мы, получается, окончательно завязали с агитацией?
- Да, Тоня, мы окончательно завязали с агитацией, - ответил Евстигней, - И с порохом затея была непродуманной. Поэтому давай пока что ничего не будем делать, не стоит спешить. И, все-таки, наша пирожковая под присмотром, помнишь, я тебе два дня назад показывал, как к нам жандармы приходили? Пообедать, но не столь важно, зачем они приходили, важно, что они к нам ходят.
- Помню, - вздохнула Тоня, - Поэтому согласна, надо выждать немного.
- Не немного, а столько, сколько надо, - сказал Евстигней, - Не нужно спешить.
Перед глазами Тони снова пронеслась картинка, которую она увидела на днях: девушка стоит рядом с Евстигнеем, обсуждая, стоит ли печь новую партию пирожков с творогом, или хватит уже имеющихся. Вдруг в пирожковую входят люди в штатском. Несмотря на отсутствие синего мундира на гостях, Тоня сразу же опознала в этих людях тех, кто приходил за ней в гимназию.
- Порцию супа каждому, два вторых, пирожок с картошкой и два пирожка с капустой, - сказал один из жандармов, - И три стакана чая.
Пока Евстигней раскладывал еду по тарелкам, Тоня услышала реплику, обращенную то ли к ней, то ли к супругу:
- Работаете теперь до вечера, не закрываетесь в три часа дня, как раньше.
- Да, к нам народ ходит, вот и работаем, - ответила Тоня.
- Работайте, работайте, - сказал жандарм, - Дело полезное, людей кормить надо.
- А вас, барышня, я именно здесь, в зале, раньше не видел, - вступил в разговор второй жандарм.
«Намекает на то, что видел меня при обыске, когда наверх поднимались?» - подумала Тоня, - «Или его не было во время обыска, уже не помню. Да, вроде бы, обыскивать приходили другие люди, этих я видела только в гимназии».
- Я теперь стала супругой совладельца заведения, так что частенько буду здесь, в зале, появляться, - ответила девушка.
- Это правильно, кормить людей надо, дело нужное, - рассмеялся жандарм, - Лучше закусочную держать, нежели глупостями заниматься.
«Лишь бы они не ходили к нам уж слишком часто», - подумала Тоня, - «Не действовали бы на нервы».
Девушка не знала, что за эти две недели, как она переехала к супругу, их пирожковую жандармы навещали еще два раза, просто попадали не в смену Евстигнея. Также Тоня не могла знать, что жандармерия пришла к выводу, что Евстигней либо окончил свою противозаконную деятельность, либо надолго успокоился.
- Евстигней, - сказала Тоня супругу, когда он уже поднялся в мезонин, - Как же я тебя люблю!
Девушка подошла к Евстигнею, положила ему руки на плечи и еще раз повторила:
- Я тебя люблю больше всех на свете…
Прижавшись к своему супругу и поцеловав его в губы, Тоня почувствовала, что не может оторваться от своего любимого человека. Обняв Евстигнея еще крепче, Тоня целовала его и почувствовала, что супруг начал целовать ее в ответ и плавно спустился к шее девушки.
- Евстигней, сегодня еще нельзя, слишком мало времени после родов прошло, - прошептала Тоня, - То нельзя было, потому что я не замужем, то нельзя, потому что в положении, то теперь опять нельзя…
Тоня чувствовала, как пальцы Евстигнея расстегивают ей платье и ничего не хотела с этим делать, кроме как продлить момент, чтобы он длился вечно. Краем глаза заметив, что платье снова валяется на полу, Тоня подумала: