- Лидка должна была меня сводить на подпольный кружок, случайно привела в бордель, оттуда нас забрали в полицию, выяснили, что мы не проститутки без желтого билета, отдали Дарье. Дарья меня допрашивала на тему, зачем я с Лидкой общаюсь, в общем, если кратко, то все примерно так, - сказала Тоня.
- Да, Тоня, все как обычно, - ответил Евстигней, - С работы не выгоняют?
- Не выгоняют, - сказала Тоня.
- Это хорошо, - ответил Евстигней, - Не в том смысле, что мы без этих денег пропали бы, а в том смысле, что неприятно было бы место потерять по глупости.
В первый рабочий день после окончания каникул Тоня пришла на работу в гимназию с чувством некоторой тревоги. Девушка весь день боялась, как бы ее не вызвали к директрисе, однако, все было спокойно. Видя, что Дарья Кирилловна подчеркнуто ее игнорирует и старается не пересекаться взглядом, девушка успокоилась.
«Значит, все хорошо», - подумала Тоня.
Неожиданно для себя девушка подумала, что Лида для нее стала несколько близка, что ей хотелось бы продолжить прогулки и общение с Лидой, только слегка в другом ключе.
«Что-нибудь бы более мирное нам надо придумать», - подумала Тоня.
После окончания уроков девушка, как обычно, собиралась домой.
- Тоня! – догнала ее Лида, - Пока никого нет, давай поговорим минут пять.
- Может быть, все-таки, на улице поговорим? – предложила Тоня.
- Нет, не получится, - огорченно ответила Лида, - Мне мама веселую жизнь пообещала устроить, не буду ухудшать свое положение. Все каникулы заставляла дома сидеть, в последний день я не выдержала и пошла на прогулку. И, что самое обидное, маме попалась, уже когда возвращалась. Так что вчера она меня выдрала, а сегодня в гимназию заставила идти, говорит, сколько можно врать про болезни. Еле высидела все уроки. После уроков, говорит, будешь сидеть в моем кабинете, потом вместе домой пойдем. Сказала, до воскресенья так будет, а потом, если я исправлюсь, что-нибудь поменяет. Так вот, я не хочу себе срок такой жизни продлевать. Поэтому следующий раз, если ты не против, мы куда-нибудь пойдем не раньше следующей недели.
- Если мы еще раз куда-нибудь пойдем, то в более приличное место, мне уже надоели такие походы, которые плохо заканчиваются, - ответила Тоня.
- Это у меня все плохо закончилось, а у тебя что не так? – удивилась Лида, - Муж возмущался?
- А мне надоело с твоей матерью общаться вне гимназии, - ответила Тоня, - И вообще, вдруг бы нам желтый билет насильно оформили? Меня с работы бы уволили, а тебя бы точно отчислили и никакая мама не помогла бы. Не знаю, как ты, а я не хочу так рисковать.
- Хорошо, - согласилась Лида, - В следующий раз пойдем в какое-нибудь другое место.
========== Часть 12 ==========
На протяжении недели, проведенной без Лиды, Тоня поняла, что она слегка скучает по девушке, чем-то похожей на себя. Окончательно оправившись после родов, Тоня убедилась в том, что только сидеть дома она бы не смогла, поэтому работу в гимназии и возможные выходы с Лидой куда-либо девушка воспринимала, как неотъемлемые части своей жизни.
- Евстигней, давай с тобой сегодня вечером погуляем, так я соскучилась по ночным прогулкам, - предложила Тоня супругу, - И Витю, конечно, с собой возьмем, какая ему разница, где спать: в кроватке или в коляске.
Евстигней удивился от такого неожиданного предложения, однако, не стал отказываться.
- Давай посидим на берегу Фонтанки, - предложил Евстигней.
Этим же вечером, присев на парапет на берегу Фонтанки и поставив рядом с собой коляску, Тоня долго смотрела в ночное небо.
- Может, надо попробовать что-то менять? – задумчиво сказал сам себе Евстигней.
- Может быть, - ответила Тоня, - Из кого кружок создавать будем?
- Возможно, из прошлого состава кто-то согласится, - сказал Евстигней, - Ты говорила, Люда к нам готова присоединиться. Я за то, чтобы брать себе только проверенных людей.
- Лидка активная, - задумчиво сказала Тоня, - Но ее я звать не буду, неэтично, так сказать. Все-таки, из гимназии, где я работаю, барышня.
- А потом будет суд, всех лишат прав состояния и отправят на каторгу, - произнес Евстигней, - Либо не будет никакого суда и у нас все получится.
- Что делать будем? – спросила Тоня, - Агитация? Или что посерьезнее?
- Знаешь, Тоня, - задумался Евстигней, - Агитация, как мы проводили, по-моему, бесполезна. А вот другую агитацию можно было бы и устроить. И, может быть, даже звать никого не придется, чтобы, если что, соучастников меньше было. Надо просвещать образованных людей, издадим брошюрку и запустим ее в продажу через книжные магазины. Сначала пройдем цензуру, а потом сдадим в печать другой вариант. Да, если что, это статья 1313, заключение от 3 до 6 месяцев, но что поделать? Я совсем не вижу толка в нашей предыдущей агитации.
Вдруг молодой человек задумался и сказал:
- Хотя… 274 статью могут повесить, каторга от 4 до 6 лет за неявные призывы к свержению власти. Вот как, Тоня, определить эту грань, где 1313 статья, а где 274?
- Не знаю, Евстигней, не знаю… - вздохнула Тоня, - Не могу решить, не могу решиться… В тюрьму попадать боюсь, на каторгу не хочется совсем. Витеньку оставить даже на три месяца страшно… Может быть, не надо? Может быть, не стоит?
- И я не знаю, - ответил Евстигней, - Я слишком много о себе думаю, а Нечаев в своем катехизисе революционера описывает совсем других людей. Мы с тобой, Тоня, совсем другие…
- Так что, завязываем? – спросила Тоня, - Теперь уже навсегда?
- Завязываем, - ответил Евстигней, - Лидка пусть живет, как хочет, а Люде надо сказать, чтобы от нас ничего не ждала.
Эпилог
Доработав свой первый учебный год Тоня, узнав, что снова беременна, приняла решение оставить работу и уволиться из гимназии. И руководство гимназии, и, особенно, родители Тони поддержали этот выбор девушки.
- Мать должна детьми заниматься, а не работать, - сказала дочери Анна Паисьевна, - Тем более, что у Евстигнея все идет хорошо, если тебе сильно скучно – иди работать в вашу пирожковую на кухню.
С момента ночного разговора на берегу Фонтанки прошло чуть меньше шести лет. За это время у Тони и Евстигнея родилось еще двое детей.
1 марта 1881 года пятилетний Витя прибежал домой немало взволнованный.
- Мама! Мама! Там царя убили! – крикнул он.
Никак не среагировав, не зная, как относиться к этому событию, радоваться или огорчаться, Тоня предложила сыну поиграть дома, а сама пошла к Евстигнею.
- Витя сказал, там царя убили, - произнесла девушка. Видя замешательство супруга, Тоня продолжила, - Вот и я не знаю, хорошо это или плохо.
Буквально через месяц к Тоне в руки попала газета, в которой сообщалось о казни народовольцев.
- Вот как бы цинично это не звучало, но я довольна, что мы с тобой шесть лет назад все бросили, - сказала Тоня, подойдя вместе с газетой к супругу, - Люди гораздо дальше пошли, а толку от этого нет никакого. Самое страшное, что мне пришлось пережить – это то, как меня дворник в гимназии по требованию Дарьи выдрал, тебе повезло меньше, ты в тюрьме побывал, но все, хотя бы, обошлось.
Евстигней ничего не ответил Тоне, но по взгляду супруга девушка поняла, что он разделяет точку зрения своей жены.
Прошел тридцать один год.
- Мама, слышала, вчера поздно вечером Аврора выстрелила, штурм Зимнего начался, - сказал Витя, заглянув в гости к родителям. Увидев, что мать плачет, сын удивленно спросил Тоню, - Мама, что с тобой?
- Да ничего, Витя, ничего, это я от счастья, - ответила Тоня, - От счастья, что дожила до того момента.
«До того момента, когда все изменится, пусть я ничего толком для этого и не сделала, все сделали другие люди», - мысленно добавила Тоня.